Больше года прошло, как папа пропал, а маму «попросили» уволиться из администрации в самый разгар кризиса. Новая власть – новые управленцы. Мама осталась одна с нами, двумя девочками-подростками. Мы давным-давно едим кашу не только на завтрак, но иногда и на ужин. Тома донашивает мою одежду, да и мама ходит в старом. Только я одна с этими выступлениями тяну и тяну деньги, которых нет. Мама нашивала эти бусинки в поезде по дороге сюда – весь день и всю ночь, легла только под утро. Я хотела помочь ей, но она скомандовала «идти спать, ведь завтра нужно сражаться». И я уснула, а она еще много часов продолжала шить. И даже сейчас у нее сна ни в одном глазу – ждет нашего выступления в зале. Осталось каких-то двадцать минут до нашего выхода на паркет. Если я разревусь сейчас, то ни за что не успею нанести макияж заново. Кто дал тебе право ее подвести, Саша? Соберись.
Я шумно выдыхаю, и выхожу из кабинки к умывальнику. Как назло, прямо над ним висит огромное зеркало, мимо которого не пройти, как ни старайся. И я снова вижу эти унылые отростки. Как же убого они выглядят! Но что делать? Сейчас я снова выйду в зал, и все будут смотреть на мои проклюнувшиеся бугорки в том месте, где-либо должна быть нормальная женская грудь, либо, в случае девочки, груди быть не должно совсем. У меня же нечто среднее, как жопа у лягушки. Перед последним прогоном я уже в отчаянии нацепила этот бюст, и как же пожалела! Лямки скользили, периодически сползали, я весь танец думала только об этом чертовом лифчике, о том, какая я в нем неуклюжая и, в конце концов, вот – сорвалась. Оттолкнула Олега и убежала в туалет рыдать. Что он подумал? Оставила одного в зале. Я ни разу еще так с ним не поступала…
Когда моих родителей настигла перестройка, и папа… не смог это пережить, именно Олег захотел остаться со мной в паре и даже настоял на этом. Он единственный сын в своей богатой семье, его желания – это закон. Поэтому о замене меня не могло быть и речи. Родители Олега холодно относились ко мне и моей маме, но делали это молча. Ведь самое главное – наш с ним результат. Они растили победителя, и я была его отличным вспомогательным орудием на пути к званию чемпиона мира. Но расходы на занятия, костюмы и бесконечные конкурсы никто не отменял. Мама ни разу не попросила родителей Олега помочь нам материально, оплатить сборы или взносы. Ей было бы слишком стыдно просить, расписавшись при этом в своей беспомощности. Это не про неё. Поэтому она делала все возможное, чтобы не ударить в грязь лицом, ни при родителях Олега, ни при ком бы то ни было еще. От меня требовалось только лишь показывать класс на паркете. А не распускать сопли на умывальник! Нам нужно выложиться по-максимуму, иначе прощай, Чемпионат России, прощай «открытый класс». И мама покупала билеты сюда зря. Все ее бессонные ночи, платья эти – все зря! Он снова стучит. Это точно он, Олег. Понял где искать меня.