Рядом с ним и подсудимый, и предыдущий оратор, да и вообще все присутствующие выглядели довольно убого.
Хорошо поставленным лекторским голосом профессор сообщил, что Ордынцев – некомпетентный и невнимательный врач, и никакого оправдания ему нет и быть не может. Профессор, как эксперт, самым тщательным образом изучил истории болезни поступивших, операционный журнал, журнал поступления и готов со всей ответственностью заявить, что у Ордынцева не только было время выполнить свои обязанности, но его могло быть намного больше, потому что торакотомия была проведена без показаний.
– Следовало поставить дренаж и наблюдать, ибо всем грамотным докторам известно, что в восьмидесяти процентах случаев травмы грудной клетки лечатся консервативно. В частности, во время Второй мировой войны в британской армии таких пострадавших вели не хирурги, а терапевты.
– Мы не в британской армии, – буркнул Кошкин, но профессор не дал сбить себя с мысли.
– Таким образом, мы имеем не только грубую халатность в виде невыполнения своих обязанностей, но и выбор ошибочной тактики ведения тяжелого больного, что для доктора Ордынцева, к большому сожалению, не редкость.
– А вы его знаете? – спросил Кошкин.
Тарасюк поджал губы:
– Да, имел такое удовольствие.
– И как вы можете охарактеризовать подсудимого в целом?
– Как? Врач – это прежде всего призвание! Надо этим жить, иначе нет смысла идти в медицину, а у Ордынцева что? Придешь на обход, а в шестнадцать часов уже никого в отделении нет! Халаты сняли – про больных забыли! Коллектив разболтанный, невежественный, читают только журнал «Крокодил» и знать ничего не желают! Никакого интереса к достижениям науки, ничего не желают ни знать, ни внедрять в практику. Пришли, гипсы проверили, дневники записали, чаю попили – и по домам. И что особенно прискорбно наблюдать, не старые ведь еще все люди, гореть должны, стремиться, а они сидят, как бабки старые. Ничего не хотят. На операцию зовешь – не идут, с больными не занимаются. Особенно Ордынцев! Ему вообще на все наплевать, ну а подчиненные, глядя на него, тоже расхолаживаются, рыба ведь с головы гниет.
– То есть вы оцениваете работу подсудимого как неудовлетворительную?
– Именно! Чтобы заведовать отделением в крупной больнице, надо иметь уровень немножко выше, чем фельдшер из деревни Пупыркино. А тут… – профессор картинно развел руками, – и я докладывал об этом руководству, но, к сожалению, меры не были приняты, и мы имеем то, что имеем.