Ирина посмотрела на подсудимого. Тот сидел с нарочито скучающим лицом, закатив глаза, как это украдкой делают дети, устав от нудных нотаций взрослых.
Она тряхнула головой, отгоняя приступ дежавю. Совсем недавно на свидетельском месте стоял другой профессор, такой же откормленный и холеный, и почти теми же словами разливался о некомпетентности подсудимого, и делал он это, чтобы прикрыть собственную непорядочность. Что это? Совпадение просто или, как называют медики, «закон парных случаев»? У Ирины было много друзей-врачей, и все они были люди очень суеверные, и из работающих примет особо выделяли закон парных случаев. Это когда ты двадцать лет не встречал в своей практике какое-нибудь редкое состояние, и вдруг оно тебе попалось, то жди – через короткое время поступит пациент с точно таким же исключительным заболеванием. Может, если она судит врачей, надо доверять медицинским приметам, а холеным профессорам наоборот?
– Администрации давно следовало насторожиться, – видно, Тарасюк решил вскрыть все язвы и гнойники, чтобы, как говорится, два раза не вставать, – потому что показатели работы отделения задолго до прискорбного инцидента были весьма неутешительны.
– Сука, так из-за тебя же! – вдруг взвился подсудимый.
Ирина постучала по столу кончиком ручки:
– Подсудимый, не забывайте, пожалуйста, где находитесь.
Ордынцев проворчал:
– Когда ты от нас свалил, все нормально с показателями стало.
Кажется, хотел что-то еще сказать, но махнул рукой и сел.
Вдруг поднялся государственный обвинитель, который вел себя так тихо, что Ирина почти забыла о его существовании. Это был пожилой уже человек, опытный, хваткий, и обычно он уверенно направлял процесс, не давая себя обескуражить всяким там адвокатишкам и судьям, а сегодня вдруг затаился.
– Профессор, вас с подсудимым связывали рабочие отношения? – спросил он сухо.
– Как сказать…
– Как есть, так и скажите.
– Да, в этой больнице у нашей кафедры есть клиническая база, и материал для своей докторской диссертации я собирал в том числе и там.
– И?
– И собрал.
Обвинитель повернулся к Ордынцеву:
– Вы можете что-то дополнить?
Тот поморщился и махнул рукой.
– У вас был конфликт?
Ордынцев пожал плечами.
– А вы, профессор, как считаете? Был у вас конфликт?
– Помилуйте, какой может быть конфликт между доцентом кафедры и рядовым врачом, пусть и завотделением? Где он и где я… Разумеется, он препятствовал моим исследованиям, но это были так, комариные укусы, обусловленные завистью.