Ей не хватило сил отказать. Но и произнести "хорошо" у нее тоже не вышло. Сьюзен лишь легко кивнула, будто дала согласие на что-то страшное. Все внутри сжалось в одно мгновение. По внутренностям прокатился огонь. Еще немного, и слезы польются ручьем из глаз.
Летун и Виктор ликовали, подняв руки вверх, словно их любимая команда выиграла тяжелый матч. Так в прочем, оно и было. Отец мальчика был более сдержан. Для радости у него не было особых причин. Просто он доверял Виктору – а человек, которому всю жизнь доверяли чужие деньги, определенно заслуживал его доверия – и считал, что такая поездка будет полезна для мальчика. Когда он был ребенком, родители еле сводили концы с концами, что уж говорить о поездках в город и о кафе-мороженое. Подобных предложений ему не поступало. Бен представил себя на месте одиннадцатилетнего мальчика и четко определил, что навсегда возненавидел бы того, кто встал бы на его пути к каруселям и чертовому колесу.
Бен не мог не заметить, как изменилась в лице Сьюзен. Правильнее всего было не придавать этому никакого значения. Мало ли, какие у женщин могут быть капризы. К тому же, со дня на день ее сына начнут интересовать девочки, он наверняка будет мотаться в город на танцы, пить алкоголь с другими ребятами в туалете вечерних клубов, а потом и оставаться черти-где на ночь, опаздывая на последний автобус.
За окном запели ночные птицы. Их пение успокаивало и говорило о том, что все будет хорошо. Но материнское сердце ему не верило. Оно разгоняло по венам не просто тревогу, а предчувствие страшной беды. Словно яд, отравляющий клетки, одну за одной. Как они – ее муж и сын – не чувствуют того же? Случится что-то страшное. Обязательно случится, стоит ему только сеть в проклятый автобус.
Но ничего не случилось. Днем позже, в пасмурное воскресное утро старик и мальчик уселись в автобус, на сиденья из красного кожзаменителя и покатили прочь от одинокого лысеющего холма, на вершине которого в безмятежной неге пребывал гранитный кенотаф.
5 глава
Коричневый Руссо-Бюир пересек полицейское оцепление и, покинув место взрыва, отправился на запад. Мимо центральной площади и ратуши, затем мимо делового квартала и небоскреба Нагана, прямо в индустриальную часть города, главным украшением которой была заброшенная ткацкая фабрика Ратана. Некогда она была одним из важнейших предприятий Улицы, обеспечивавших работой несколько окрестных кварталов. А потом настали плохие времена. Фабрика захирела и громадное пятиэтажное здание в двадцать метров в высоту превратилось в свалку.