– Ну, ты даешь, не успел приехать, а уже клеишь девочек, – сказал незнакомец. – У тебя имя есть?
По телевизору в баре показывали прямую трансляцию с репетиции парада. Мимо камеры прошла грустная гейша, которую подхватила компания итальянских гангстеров с розами в петлице и в маленьких шляпах. Один из них что-то шепнул ей на ухо, и девушка снова залилась радостным смехом.
– Видимо, нет. Ты не переживай. Такое тут с каждым. Я тебя буду звать Бенджи. Как в фильме про собаку. Смотрел?
Где-то внутри Бенджи зародилась ярость. Он схватил незнакомца за грудки:
– Какого черта тебе надо?
– Остынь, парень. Остынь. Сейчас это пройдет.
Бенджи действительно почувствовал, как злость пропадала. Головокружение после карусели из огней и лиц парада тоже ослабло.
– Что со мной? – он взялся за голову.
– Что со мной? Где я? Как меня зовут? Эти вопросы вполне характерны для твоего нынешнего состояния.
– Нынешнего состояния?
– Ну, да. Меня зовут Панчо Домингез, – незнакомец протянул руку. Бенджи пожал ее. – А вон то, – Панчо показал на карнавал, – называется верная смерть. Хочешь сразу сдохнуть? Давай. Вперед. Но лично я советую тебе еще помучиться.
– Смерть, – повторил Бенджи.
– Точно. Верная смерть. Там добывают Надежду, друг мой. Не советую соваться. Моментальная зависимость, а потом смерть от истощения. Бедные ублюдки летят на маскарад, как мотыльки на пламя, даже не понимая, чем это кончается. Попадают прямо с корабля на бал. Как ты. Но таким, как ты, – Панчо хлопнул его по груди, – там нечего делать.
…надежда стала наркотиком. Дороже золота. Дороже всего на свете.
– Маскарад.
– Да, маскарад. Парад. Карнавал. Как только не называют. Исход один.
Панчо Домингез снял шерстяную кепку, оголив залысину, положил на стойку перед с собой и заказал две двойных порции водки. Посетителей в баре не было. Бармен наливал напитки, Панчо ерзал на стуле и приглаживал редкие усы. Он был плотного телосложения и от каждого движения его грузного тела стул постанывал. Дурман маскарада полностью выветрился из головы Бенджи. Он взглянул на стакан перед собой и похлопал раскрытыми ладонями по полам пиджака, не нащупав ничего кроме револьвера.
– У меня пропал бумажник, – сказал Бенджи. Хотя то, что он действительно хотел бы сейчас сказать, звучало как «какого черта эта штуковина делает в моем кармане?».