Избранная лирика - страница 4

Шрифт
Интервал
И мусульманского творца
С надеждой втайне призываю.
* * *
Dilecta![1]Сердце освежи,
Утешь поэта ночи,
Терпеньем слову послужи,
Души просветли очи.
К его игривому перу
И вдохновенья неге
Сойди к вечернему двору,
Не думай о ночлеге.
Поведай сладостный обряд,
Воспетый родословной,
Согрей унылый зимний сад
Своим дыханьем ровным.
Рукою белой, как цветок,
Сними вуаль печали,
И резвый звонкий голосок
Пусть очарует дали.
Тогда мой благодарный слог
Твой дивный стан восславит
И плечи, и изгибы ног,
И юность позабавит.
АКТЁРУ
В альбом Фельдшерову А.Р.
Тебе, мой друг, сады Шираза!
Ты заслужил тот славный дар
И лавр престижный из алмаза,
Рукоплескания пожар.
Храм Талии – твоя обитель,
Да будет счастлив твой покой,
Правдивых фраз немой хранитель,
Старик усердный и живой.
Где ж, братец, верный Дионис?
Садись же рядом пред бокалом!
Пусть в взоре тихом и усталом
Вино запечатлеет «бис»…
Но вот ты вновь на скриплой сцене,
Сопутствуя иным певцам,
Заводишь искренние пени.
И добр, и мудр не по летам.
БЛИЗОРУКОСТЬ
На А. Вексельмана – одноклассника
Средь колб стеклянных и пробир —
Он нам ходячая наука
И наш моральный бригадир.
Но вот беда (и что за мука),
Пророчески объемля Мир,
Созданье это – близоруко.
В ДЕРЕВНЮ (К Д.Н.)
Быть может, ты желал
Моих трудов посланье
И в мирном ожиданье
Календари листал?
Всё не писалось мне…
В седой жаре Востока
Я ждал дождей потока
И хлада при Луне.
Здесь я устал, мне скучно.
Взираю равнодушно
На Неба силуэт.
Всё та же пыль столбами,
И бледными губами,
Как злой анахорет,
Желаю пасторали,
Привольный ветр степей,
Московский дух полей
И северные дали.
Чтоб в шумной тесноте
Побыли мы с тобою
И в песен пестроте
Упрямой головою
Воздали бы успех
Любви и откровенью,
Предав грехи забвенью
Без тягостных помех.
Забудутся печали,
И, сидя у окна,
Воскликнет каждый: Vale! —
В объятиях вина.
Пусть добрая вдовушка
Мадонной будет нам
И холодная кружка
Приближена к устам.
К чему мечты иные
И мыслей суета,
Речей слова пустые,
Курортные места?
ДРУГУ (Д.Н.)
Ужель забыл о нашем прошлом, друг?!
Иль страсть к ученью затуманила твой разум?
Могу и я дать место гневу вдруг
Через послание острейшей фразой.
Давно ль не помнишь ты истории страницы?
Или в рассудок твой прокрались небылицы
О всяких суевериях людских,
О всевозможных бедах монстров злых?
Открой истории главу!
Об Англии, о Билле во двенадцатом году.
То было доброе прошедшее столетье,
Следующая страница