Душа его, черная и грязная, все еще находилась в оболочке,
несмотря на то, что рвалась наружу. Знала бы она, что ждет ее,
сидела бы тихо и не высовывалась до полного растворения. Но у души
это своего рода рефлекс. Лететь после смерти туда, где всем сестрам
воздается по серьгам.
Только на один миг я погрузился в ее темные складки, а вынырнул
с чувством, словно просидел сто лет на дне самого зачуханного
солдатского сортира.
Нет, не умею я делать это, как, по слухам, делает сэр Роджер
Бэкон. Тот препарирует души подобно биологу, не оставляя на своем
белоснежном халате ни капельки грязи. Утешало лишь то, что
результат у меня не хуже. Теперь я знал все, или почти все, что
знал убийца. Доли секунды я оценивал полученное знание,
одновременно фильтруя его на предмет оперативно-необходимых данных.
Но ничего полезного не узнал. Этот солдат кроме своего маневра не
знал ничегошеньки.
Пока я возился с трупом, в каюте произошли некоторые изменения.
Воскрешенная исчезла, зато предо мною на коленях, с выражением
ожидания на красивом смуглом лице, стояла старшая
бортпроводница.
Увидев, что я оторвался от изучения тела, она склонила голову и
молча положила на пол перед собой толстый красный шнур.
Она, наверное, и не сомневалась в том, что я знаю и значение
этого жеста, и в том, что я подниму этот чертов шнурок. Наблюдатель
Холар, догадавшийся об общем смысле предложения, с любопытством
наблюдал за развитием событий.
Но ее жизнь была мне вовсе не нужна.
– Забери его и уходи.
– Нет.
Ее отказ был тверже стали, и темное пламя, полыхнувшее на
мгновение из черных, словно южная ночь, глаз, заставили меня
внутренне ойкнуть.
Подумав секунду, я как можно мягче произнес:
– Там будет ад… Возврата не будет.
– Честь не умирает, – ответила она и гордо вскинула
голову.
Конечно, карты, которые ко мне попали, были не ахти какие.
Спасала до некоторой степени спутниковая съемка, получаемая на
портативный коммуникатор. Я представляю, сколько было проблем у
Конторы, чтобы перетащить геостационар в этот сектор и непрерывно
сканировать мертвый кусок горного массива.
Судя по картам, новых детекторов на внешних уровнях не было.
Видимо, до полного восстановления охранных систем у них еще не
дошли руки, или они целиком полагались на какие-то мне неведомые
способы обнаружения. Информационная блокада планеты держалась на
прежнем уровне, если не стала плотнее. Любые попытки прикосновения
к полю блокады вызывали не просто болевую вспышку, но и почти
физическое ощущение длинных черных щупалец, простирающихся прямо к
моему сердцу.