Великан сделал шаг вперед и медленно, словно паровоз, понес свой
чудовищный кулак к моему лицу.
Я скользнул вдоль руки и с коротким выдохом впечатал раскрытую
ладонь прямо ему в корпус, чувствуя, как ударная волна катится от
моей руки по всему телу, и слушая, как она дробит кости и рвет
мышечную ткань, превращая его в груду фарша. Последним умер мозг. Я
поднял голову, и наши взгляды встретились. Боль еще не парализовала
сознание, когда глаза его, мгновенно налившись кровью, лопнули,
словно два перезрелых плода, и пролились багрово-белой слизью на
черный гранит.
Он сделал еще шаг, а затем рухнул тяжкой тушей, глухо скрипнув
переломанными костями.
Я оглянулся вокруг, но, похоже, нападать никто не собирался.
Нагнувшись над толстяком, я бережно пощупал пульс. Сердце билось
ровно. Потом повернул его голову. Толстяк легко отделался. Кулак
великана содрал кожу с виска и отправил распорядителя в глубокий
нокаут. А в остальном все было вполне приемлемо.
Услышав противный скребущий звук, я резко обернулся туда, где
лежал поверженный мною противник. Огромная туша, безвозвратно
мертвая по моим понятиям, расплывалась, дрожала, словно в потоке
горячего воздуха, и… двигалась!!! Как в фильме ужасов, она
судорожно оплывала, трансформируясь во что-то совсем невероятное и
явно живое. Сначала показалась оскаленная пасть с длинными
саблевидными клыками, потом каким-то невероятным и диким изгибом
скрючило и повело ноги, превратившиеся в поджатые лапы с огромными
когтями, и так далее, пока тело не закончило трансформацию.
Гигантский, примерно трех с половиной – четырех метров в длину
саблезубый тигр, настоящий реликт, со шкурой ненормально серого с
рыжими подпалинами цвета, несколько раз неловко дернул когтями,
пытаясь встать, а мое тело приняло за меня решение и бросилось в
его сторону. Тигр, еще не вполне пришедший в себя, попытался
отодвинуться, но моя рука уже обрушилась на его хребет. От
отвращения, а может, от чего-то еще, я бил так, как не бил никогда
в жизни. Окажись в этот момент на месте живой плоти бетонная балка,
боюсь, и она была бы раскрошена в мелкий щебень. Еще и еще раз я
поднимал и опускал руку, дробя неподатливые пластичные кости и
разрывая плотные, словно резиновые, внутренности.
Тигр еще сопротивлялся смерти, он хотел жить, но жизнь уже
покидала это великолепное тело почти совершенного убийцы. Последним
движением я перевернул окровавленную тушу на бок и приподнял его
огромную башку с оскаленными в предсмертной судороге клыками. Его
душа уже рвалась наружу, потеряв все сдерживающие барьеры. Но я
хотел, чтобы на кругах перерождений и перекрестках звездных дорог
это воплощение Великой Идеи больше никогда и никому не встретилось.
И поэтому я выпил его душу по капле, впитал в себя его проекцию и
растворил без остатка.