– Уничтожь там все! Выжги это логово дотла! Не оставь камня
на камне от этого места. Никаких документов, приборов или
сотрудников. Стопроцентная зачистка.
Голос его сорвался в хрип.
– А ваши люди?
– Сделай это, а остальное…
Зря я спросил. И без того понятно, что они и так трупы. Это
только в кино можно вывести толпу больных и ослабленных людей из
зоны боевых действий.
– Хорошо. Если ваша информация верна, я сделаю это.
– Наша благодарность будет более чем значительной…
Я прервал его.
– Не надо. А то попахивает обыкновенной торговлей.
Он не сдавался.
– И все-таки мы вас найдем… После.
Неожиданно он хлопнул в ладоши, и в зал вошли уже знакомые мне
девушки. Я успел взглянуть на него в последний раз, но Дон Альваро
сделал жест рукой, словно прогонял с глаз долой, и меня увели.
Совсем другой дорогой, ведущей светлыми и тщательно
обставленными комнатами, меня втащили в искрящийся крохотными
позолоченными рожками зал, который я принял сначала за салон или
гостиную. Но я изменил свое мнение, увидев бассейн почти в половину
совсем не маленького пространства.
Они только принялись меня раздевать, как резкий окрик вспугнул
их, словно стаю мотыльков.
– Гемистах легон!
Девушек просто вынесло через ту дверь, в которую мы вошли.
Я поднял голову.
В зал медленно, словно вплывая, вошла Елена, одетая во что-то
совершенно прозрачное. Мое сердце споткнулось об это фантастическое
видение и сделало синкопу.
Идеальное. Вот все, что я мог сказать о ее теле, едва скрытом
легким туманом тончайшей кисеи.
Не говоря ни слова, она подошла, пододвинула невысокий стульчик
и усадила меня на него. Затем, мягко опустившись на колени, стала
стаскивать с меня ботфорты.
Я было попытался помочь ей, но она так решительно отбросила мою
руку, что я сдался. Медленно, по одной вещи, она раздела меня до
трусов. Затем потянула меня за руку, и я понял – она хочет, чтобы я
встал.
Вода была свежа и горяча одновременно. Словно драгоценную вазу,
Лена оттирала мое тело от боли и усталости. Время остановилось,
застыв в воздухе сверкающими капельками наслаждения.
Не знаю, сколько длилась эта ночь. Внутренний таймер остался
где-то на обочине вместе с осторожностью и благоразумием. Какое-то
время я еще держал и коридор, и прилегающие помещения, а затем ушло
и это. Первый раз за всю жизнь я забылся в руках женщины. Но она
того стоила. Она не просила пощады, но и сама не отдавалась. В ту
ночь я любил ее с отчаянием приговоренного к смерти.