Ненавижу прощания.
Беззвучной тенью я выскользнул в коридор, осторожно прикрыл за
собою дверь и тут же наткнулся на одну из служанок. Завернутая в
небесно-голубое сари, смуглокожая и изящная, будто статуэтка, она
выскочила из глубокого и, наверное, очень удобного кресла и
склонилась в низком поклоне.
– Господин чего-нибудь желает?
– Одеться.
Она тихо склонила голову.
– Что желает надеть господин?
Я только вздохнул.
– Ну, например, господин желает свои собственные вещи. Это
возможно?
– Принести сюда?
– Да нет… А есть где-нибудь…
Я неуверенно пошевелил в воздухе пальцами, пытаясь поймать
разлетающиеся после бурной ночи слова.
К моему удивлению, она меня поняла и произнесла, еще раз
поклонившись:
– Идите за мной.
Комната, куда меня проводили, оказалась просто душевой. Правда,
большой и весьма удобной. Пока ходили за моими вещами, я успел
принять душ и даже побриться любезно выданной мне бритвой.
Как ни странно, все из моего барахла было на месте. Даже
мелочевка в карманах брюк, которая обычно выпадает у меня на
пол.
Я только-только оделся и уже затягивал шнурки на туфлях, как в
комнату вошел Дон Альваро.
– Уже собрались?
– Не люблю прощаться.
Он секунду помолчал.
– Что ж, наверное, вы правы. Пойдемте.
Следуя за ним, я прошел несколько коридоров и комнат, пока мы не
вышли на лужайку за домом. Прошли ее и сквозь щель в заборе
оказались на территории другой виллы. Дом выглядел заброшенным и
пустым, а сам парк напоминал скорее джунгли, чем культурные
посадки.
Не пройдя и нескольких шагов, Дон Альваро остановился.
– Дальше без меня.
И, наткнувшись на мой вопросительный взгляд, пояснил:
– На первом этаже дома, в большой гостиной лежит ваш
трофей. Держите, это вам.
С этими словами он подал мне крохотную таблетку, похожую на
прессованный гашиш.
– Это микрофильм. Там все, что нам известно об институте. И
еще… – Он немного помедлил и достал из жилетного кармашка
небольшой медальон на цепочке. – Лена просила передать, когда
вы будете уходить. До свидания, генерал! – добавил он со
значением и удалился.
Внимательно и осторожно я пробирался в зарослях, отслеживая все,
вплоть до возможных минных закладок. Однако ничего такого не
встретил. Скрипучая рассохшаяся дверь нехотя открылась, и глаза, не
сразу адаптировавшись от яркого солнца к полумраку, царившему на
покинутой даче, разглядели нечто темное, лежащее почти у самого
порога.