Закричать граф не успел. Повинуясь последней команде угасающего
мозга, рот летящей вниз головы раскрылся, но, кроме струйки крови,
оттуда ничего не вырвалось.
Мужчина качнул меч из стороны в сторону, привыкая к балансу, и
уже собирался снова скрыться в чаще леса, когда короткий визг
арбалетной стрелы словно привел в действие дремавшую программу.
Клинок растаял в воздухе туманным веером. Не отбитый, а
разрезанный пополам стальной арбалетный болт жалобно звякнул, когда
его остатки обессиленно кувыркнулись в сторону. Перескакивая
взглядом с одного арбалетчика на другого, он мгновенно отследил все
траектории возможного полета стрел, и они отложились в его
восприятии тонкими красными линиями.
Странным, словно танцующим шагом, похожим скорее на брачные игры
гигантского паука, мужчина скользнул в сторону стрелков. Часть из
пущенных стрел он просто обошел, как обходят пеньки на дороге, а
остальные отразил графским мечом. Лишь одна из стрел вскользь
зацепила плечо, не причинив, впрочем, никакого вреда, скользнув по
плотной, словно стальной доспех, коже. Еще несколько шагов, и он
оказался рядом с арбалетчиками. Несколько человек лихорадочно
пытались перезарядить арбалеты, и только двое самых опытных уже
держали в руках тяжелые стальные дротики.
Первый из стоявших в ряду стрелков еще не осел в примятую траву,
когда замыкавший строй ветеран, промахнувшийся в этот день второй и
последний раз в жизни, ткнул дротиком в неожиданно ставшее пустым
место. Он успел только чуть скосить глаза, когда его позвоночник
жалобно щелкнул, становясь в средней своей части жидким киселем с
мельчайшими осколками костей.
Сержант недаром носил свои нашивки. Смерти своего хозяина он не
видел, так как был весь захвачен зрелищем битвы в воде. Но увидев
мгновенную и жестокую расправу над арбалетчиками, он короткой
командой поднял своих бойцов, что отдыхали в тени большого дерева,
и сам прыгнул вперед, выхватывая меч. Графский клинок из лучшей на
Аррасте стали с коротким рассерженным визгом рассек его от плеча до
пояса вместе с кольчугой, кирасой и даже щитом, висевшим на спине…
Гудящий веер сверкающей стали шел сквозь неровный строй нападающих,
словно холодный осенний ветер, и, соприкасаясь с ними, хлестко
выбивал прозрачные облачка кровавого дыма.
А старик в черной хламиде уже не был таким бесстрастным.
Запустив обе руки в тяжелый кожаный мешок, притороченный к поясу,
он суетливо копошился в нем, словно мыл руки или натирал их чем-то
находящимся внутри. Когда он резким движением выдернул руки из
мешка, вслед, словно искры из печки, полетели ярко сиявшие огненные
брызги. Он вытянул сиявшие алым светом кисти в сторону незнакомца и
стал что-то ритмично каркать надтреснутым старческим голоском,
по-бабьи повизгивая на особенно высоких нотах.