Наконец одна из девушек, высокая сероглазая блондинка в сияющих,
словно белое зеркало, полированных доспехах, тяжело опираясь на меч
и подволакивая ногу с рассеченным наколенником, подошла к нему.
Быстро и умело, в несколько движений она привела его одежду в
относительный порядок, заработав благодарную улыбку.
– Как имя твоего хозяина? – спросила она густым
грудным голосом, обращаясь к своему нежданному спасителю и
привычно-кокетливо поправляя непокорную прядь волос.
Другая, кареглазая и смуглокожая южанка Таисса с длинной черной
косой узлом на затылке, не вставая с песка, перевернулась на живот,
глухо скрипнув кожаными завязками доспеха, и недовольно
зашипела:
– Ты что! Они очень чувствительны к обращению. Надо не
так… – И, уже приподнявшись на руках, она в полный голос
обратилась к мужчине: – Как твое имя, свободный человек?
А он переводил взгляд с одной на другую, совершенно очевидно не
понимая ни слова.
Девушки переглянулись.
– Может, верниец? А?
– Элара! – окликнула блондинка.
– Нету меня, – отозвалась тоненькая черноволосая
девушка, обессиленно валявшаяся на песке. – Умерла я…
Тогда блондинка проковыляла назад к берегу, ухватила ее за
кованый отворот богато украшенной двойной палсской кольчуги и
рывком вздернула на колени.
– И умерла бы, если б не он!
Первое, что увидела Элара – это высокие лоснящиеся черной кожей
верховые сапоги и кое-что повыше, обтянутое не по размеру узкими
штанами из тонкой замши. Круглыми от вожделения и испуга глазами
она рассматривала могучего незнакомца, черной скалой возвышавшегося
над ней.
– Вот это экземпляр! Чур я первая! – пискнула
Элара.
– Сдохнешь когда-нибудь от своей ненасытности! –
рявкнула на нее блондинка. – Ты посмотри, что он натворил! Ты
видела человека, разрубившего эрнадский доспех от пояса до
плеча?
– Вот это мужик! – восхищенно произнесла совсем
ожившая Элара. – Анойа! Откуда он такой взялся? И на раба
что-то не похож…. – задумчиво произнесла она, внимательно
посмотрев на его шею.
– Вот и выясни! – язвительно произнесла принцесса
Анойа, наконец отпуская Элару.
Минут двадцать Элара перебирала все знакомые ей языки, пытаясь
наладить контакт, но все было тщетно. Даже молчаливая Тассана
произнесла несколько фраз на забытых языках древности.
– Э, слышь! Может, он глухонемой! – подала голос молча
наблюдавшая за всем этим Верна.