– С чего ты взяла, что он жадный? Вот скажи, с чего? – пристала я к подруге.
– Дура ты, Женька! – постучала себя по голове Татьяна. – Ты что, не помнишь, как у него дрожали руки, когда он рассчитывался за твоё вино?
– Фи, выдумала тоже! – я облегчённо улыбнулась. – У него руки дрожали от волнения, что он рядом со мной!
– Ну-ну, – процедила Танька. – От волнения, конечно, от чего же ещё!
Она резко спрыгнула с крутящегося стула и исчезла куда-то. Я опять посмотрела на Геннадия. Какой же он милый! Эти блестящие глаза, усы, как у настоящего капитана, и белый пиджак! Сказка, а не мужчина! Ещё более невероятным мне казалось то, что весь вечер он не сводит с меня своих взволнованных глаз. Моё сердце прыгнуло и застряло где-то в горле, когда я увидела, как этот сказочный принц, небрежно поставив на стол пустой стакан, двинулся в мою сторону.
– Женечка, куда же ушла ваша прелестная подруга, бросив вас совсем одну? Вам, наверное, невероятно скучно?
– Теперь уже нет, Геннадий, – мило улыбнулась я, посмотрев прямо в чёрные глаза. Глаза стали ещё чернее, и что-то яркое вспыхнуло вдруг в самом их центре.
– Вы позволите? – он положил руку на стульчик возле меня.
– Конечно! Садитесь, Гена. Таня, наверное, не обидится.
– Это очень великодушно с её стороны, милая Женечка! – он наклонился вперёд, и я почувствовала бесподобный аромат, исходивший от его тела. Моё сердце забилось ещё сильнее.
– Скажите, Женя, вам говорили когда-нибудь, что вы ослепительная красавица?
«Банально, Хоботов!» – промелькнуло у меня в голове, но я не обратила на свой внутренний голос никакого внимания.
– Не помню, – хихикнула я, опрометчиво откинувшись на низкую спинку. И чуть не поплатилась за это. Если бы не мой кавалер. Геннадий очень ловко подхватил меня, и я совсем растаяла, почувствовав так близко к себе мужское тепло.
– Осторожнее, Женя, не лишайте меня удовольствия смотреть на вас!
– Прям-таки и удовольствие? – кокетливо улыбнулась я.
– Конечно! – кивнул он серьёзно. – Я думаю, вы могли это заметить. Я весь вечер любовался вами.
– Правда? – прошептала я. (Боже, какая я была дура!)
– Клянусь своими усами! – он лихо закрутил усы и громко расхохотался. А потом произнёс заговорщическим шёпотом: – Женечка, может быть, уедем отсюда? Кажется, друг друга мы уже нашли, вы так не считаете?