Стрелки ответили залпом в сторону овражка. А оттуда – или не
оттуда! – снова пуля. Хорунжий Вильмовский в землю лбом ткнулся. И
снова непонятно – кто его достал? И где затаился?
Гржибовский быстро оценил ситуацию. Так дальше продолжать
нельзя: по одному перещелкают.
- Залпами, повзводно! Цель – овражек! – сообразил Анджей отдать
самый логичный в этой ситуации приказ. – С правого фланга –
начинай!
Хоть и не видно, где большевики попрятались, зато залпами, по
площади – глядишь, кого и зацепят.
Проклятые подхалюки принялись садить залпами. Сообразили, гады,
что углядеть спецназовца в лесу – та еще задачка. Вот и решили, что
залпом хоть кого, да зацепят. Правильно решили, между прочим.
Вастьянов поморщился, и саданул из своего пулемета очередью чуть не
на весь магазин, точно из шланга водой полил.
- Остыньте, хлопчики, – прошептал он. – А то – ишь! –
развоевались…
Длинная очередь действительно слегка поумерила пыл подхалянских
стрелков. Но только слегка и только на пару минут. И снова
загремели залпы. Максим увидел короткое движение слева и даже не
услышал, а буквально почувствовал, как застонал смертельно раненный
старший сержант Калюбакин, которому несколько пуль разворотили
спину.
«Так, минус один пулемет», – подумал лейтенант. Поискал глазами,
кого бы озадачить обязанностями пулеметчика? О, вот и кандидат –
боец Андрианов. Максим невысоко поднял руку и слегка махнул вперед,
в сторону осиротевшего пулемета. Илья Андрианов бестолковостью не
отличался: понимающе кивнул и ужом пополз в указанном направлении.
Через несколько минут второй пулемет ударил приободрившимся, было,
полякам во фланг. Вастьянов облегченно вздохнул: теперь шансы
дождаться помощи снова стали высокими.
- Давай, давай, муфлоны! – шипел на своих капитан Свирин. –
Шевелись, гимназистки румяные!
В бригаде Михаил слыл эстетом, а потому лично изобретал новые
названия и обозначения для нерадивых подчиненных.
- Чего ползете, как парнокопытные?! Там ребят Гарма кончают, а
вы тут телепаетесь, как квагги[51] африканские!
Кто такие «квагги» капитан точно не знал, но словечко было
походящим. Впрочем, в их батальоне старшего лейтенанта Вастьянова,
оперативный позывной «Гарм», любили, и потому бойцы спешили изо
всех сил. Даже пять якутских лошадок, точно проникнувшись общим
настроением, рвались во всю, так и норовя перейти с экономной рыси
на скоростной галоп.