Чем привел француза в окончательное изумление.
– Благодарю, месье, – проговорил он. – Но позвольте, к чему такие почести…
Власовский протянул руку, чтобы помочь безопасно спуститься с лесенки. Месье справился сам. Как только он ступил на священную землю, покрытую слегка потертой дорожкой, перед ним вырос по стойке «смирно» городовой, который держал серебряный поднос с серебряной стопкой, доверху налитой водкой. Тоже из личных запасов Власовского. Обер-полицмейстер чуть подвел руки городового к французу.
– По русской традиции, с прибытием, – сообщил Пушкин месье Жано.
Тот оглянулся с некоторым опасением.
– Что я должен сделать, месье?
– Выпить до дна, – ответил Пушкин.
Деваться было некуда. Месье Жано поднял стопку, отсалютовал в честь всех присутствующих и сделал большой глоток так, как, он видел, пьют русские. Водка на морозе пошла обманчиво легко. Как только Жано поставил опустевшую стопку, то немедленно попал в объятия Власовского и был расцелован троекратно.
– По русской традиции, – успокоил его Пушкин.
Месье Жано вытер аккуратные усики и старательно улыбнулся.
– Господа, благодарю за теплый прием, но, боюсь, произошла фатальная ошибка… Предполагаю, что вы встречаете инспектора полиции Жано… О, какой водевиль. Я тоже Жано, но только его брат… Говорят, мы похожи как две капли июньского дождя… Тот месье Жано, который вам нужен, прибудет в понедельник… Он задержался в Берлине.
Когда смысл перевода дошел до сознания, Власовский ничем не показал, какой удар нанесла ему Масленица. Опять обманула, проклятая. Только Эфенбах внутренне сжался, предвидя, что начнется.
– А это кто? – ледяным тоном спросил обер-полицмейстер.
– Коммерсант Жано… Представитель французского страхового общества «Mutuelle Vie»[8], прибыл в Москву для завершения переговоров и заключения сделки, – перевел Пушкин быструю речь месье.
– Напутали… Подвели… Опозорили… Подсунули мелкого прохвоста, грязного лягушатника, – проговорил Власовский и пошел прочь от вагона. За ним потянулись начальник вокзала и оркестр пожарной команды. Навстречу хлынула толпа встречающих и носильщиков.
– Месье офицер чем-то расстроен? – спросил Жано, тщательно улыбаясь.
– Месье мечтал познакомиться с вашим братом, – ответил Пушкин, рассматривая дорожный костюм француза. И добавил от себя: – Простите за невольную ошибку.