.
Примерно через девятьсот миль, в конце августа 1939 года, они достигли Йоханнесбурга, города, в котором «полно польских евреев», как записал Ежи. 1 сентября Гитлер без объявления войны начал вторжение в Польшу на трех фронтах, в котором участвовали полтора миллиона немецких войск. Через два дня Великобритания, а затем и Франция объявили войну Германии, это были единственные страны, которые проявили инициативу, не дожидаясь нападения.
Хотя в 1934 году, за год до смерти, маршал Пилсудский подписал пакт о ненападении с Гитлером, в течение последующих пяти лет становилось ясно, что Германия претендует на Гданьск и наиболее развитые в экономическом отношении западные районы Польши. В марте 1939 года Великобритания заверила Польшу в своей поддержке на случай угрозы безопасности, и две страны подписали договор о взаимопомощи в августе того же года. Обе стороны не знали, что в том же месяце Германия и Россия подписали тайный пакт о ненападении, в котором были статьи о новом разделе Польши, и это развязало руки Гитлеру.
В Польше лето 1939 года было долгим и жарким, это было последнее славное время перед вступлением страны в войну, к которой она была плохо подготовлена. Первые резервисты получили повестки только в конце августа. Один из друзей Кристины позднее вспоминал о романтическом виде «стерни на полях, золотящейся в солнечных лучах» [21]. Чувство ностальгии при воспоминании о столь недолго существовавшем государстве сочеталось с гордостью за вековые традиции. Германское вторжение положило конец двадцатилетней свободе и независимости Польши, а также сломало социальную структуру, которая сложилась там.
После вторжения Ежи не получил никаких инструкций из польского Министерства иностранных дел, но они с Кристиной развернулись и направились назад в Кейптаун. Мечты о дипломатической работе в солнечном краю, свободе, лошадях растаяли за одну ночь. Несмотря на все свои связи, они, как и большинство поляков, были поражены известием о германском вторжении, но – в отличие от этого большинства – оказались за пять тысяч миль от дома и ничего не могли сделать для защиты своей страны. Обратная поездка была ужасной. Жара, усталость, нервное напряжение, страх за страну, ярость от собственного бессилия – все, о чем потом вспоминал Ежи, а Кристина, которая переживала не меньшее потрясение, не могла ничем его утешить.