Мой учитель находился за океаном.
Ничего хорошего не ожидая, я набрал его телефонный номер.
– Вы что, с ума сошли? – услышал я в трубке не очень трезвый голос профессора. – Здесь сейчас два часа ночи. У меня доклад в десять утра. Надеюсь, у вас действительно что-то важное?
– Профессор, они мошенники, – я старался придать голосу убедительности. – Там Данте и не пахнет. Мне дали сценарий, простите, либретто, где полная ахинея. У меня есть три дня на резюме. Это невозможно. И Абеляр горит. Что мне делать? Послать их к черту?
– Успокойтесь, Гарри, – голос Янсена начал приобретать твердость. – Отказаться мы всегда успеем. Но ведь вам нужны деньги? Попробуйте что-нибудь сделать. В конце концов, это только театр.
– Но Данте… – начал заступаться я за Алигьери. – Ведь они…
– Поверьте, Данте не пострадает. Напишите им чего-нибудь. Потяните время. Я скоро вернусь. Как там Абеляр?
– Там еще кот не валялся…
– Что?
– С Абеляром все будет в порядке. Хотя…
– Ну и ладно. И не звоните мне после десяти. Я потом уснуть не могу.
Связь прервалась. Из открытого окна доносились звуки полицейской сирены и тянуло запахом индийской кухни. Урчал холодильник. Тупые мошки клевали потолок. «Если бы у меня была собака, – подумал я, – я бы ее сейчас застрелил».
Отпущенные мне три дня начинались с завтрашнего утра. Почему бы им не поставить «Одиссею»?
Решение, которое приходит ниоткуда, считается самым верным. Так говорили древние. Кто они и почему я должен их слушаться, я бы не ответил. Тем более что никакой подсказки ниоткуда я не получал.
Из двух желаний, которыми в данный момент была обуреваема моя натура (напиться вдрызг или обругать Гоннора), победило второе. К тому же санкция на затягивание времени была получена. Я набрал мобильный продюсера.
Гудков через десять в трубке ответили по-китайски. Поскольку китайского я не знаю вовсе, а девушка, или, что более вероятно, юноша по ту сторону связи ничего, кроме китайского не знал, я положил трубку. Поборовшись с сомнениями, по-китайски или по-корейски говорили со мной, я позвонил Адаму.
– Прости, ради Бога. Я понимаю, что тебе сейчас не до моих проблем, но никто кроме тебя мне не поможет. Умоляю, бросай все и приезжай.
– Что-то случилось? – совершенно спокойно спросил Адам.
– Адик, я горю. Водка у меня есть. Больше ничего не понадобится.