Прохладная вода смочила спекшиеся
губы, потекла по подбородку, намочила едва просохшую тельняшку.
Алексеев инстинктивно попытался глотнуть, закашлялся и пришел в
себя, очумело тряся головой. Собственно, он и без того уже
практически очнулся, слышал разговор находящихся рядом людей, вот
только суть до него так и не доходила, лишь отдельные слова.
Обсуждали бой на первой линии окопов, где он отчего-то едва не
замерз насмерть, американские танки, его штык-нож, называли
разведчиком-диверсантом, упоминали особый отдел… по-отдельности
фразы казались понятными, но в целом картинка упорно не
складывалась. При чем тут вообще его камуфляж, солярка, утонувшая
винтовка – откуда у него, комвзвода, взяться винтовке?! – и
какой-то пробитый немецкой пулей спасательный круг? Так, стоп,
спаскруг, точно! Именно что спасательный круг! Пробковый, ага, с
застрявшей немецкой пулей, которую однозначно опознал Виктор
Егорович и которую он так и таскал в кармане…
Что все это значит?! Какой еще бой на
первой линии окопов, зачем они снова воюют с немцами, и почему
февраль, если сейчас середина июля?!
Обведя склонившихся над ним людей
безумным взглядом, Степан прохрипел:
- Кто вы? Где я?
- А ну, Ванюш, подними его, -
скомандовал старшина. – Похоже, и вправду в себя пришел, коль
вопросы задает. Вот теперь можно и спирту дать.
- Ага, - Аникеев рывком усадил
старлея на топчане, грубо сколоченном из неотесанных досок.
Привалив спиной к бревенчатой стене, протянул кружку. – Накось,
глотни, браток, глядишь, попустит малехо. Только осторожно, не
задохнись, чай, не водка. А следом водичкой запьешь.
Зубы коротко стукнули о край
эмалированной посудины, в нос ударил резкий запах неразбавленного
спирта. Обжигающий огненный комок скользнул, вышибая слезы, по
пищеводу. Левчук предусмотрительно поднес к губам фляжку. Сделав
несколько жадных глотков и отдышавшись, морпех несколько секунд
прислушивался к своим ощущениям. По телу разливалось приятное
тепло, в голове потихоньку прояснялось. Похоже, и на самом деле
отпустило. Самое время получить ответы на некоторые вопросы,
угу.
Старшина опередил:
- Ну вот, вроде бы ожил. Кто мы
такие, спрашиваешь? Да понятное дело, кто – морская пехота мы,
десантники. Где находимся – тоже не секрет, под Новороссийском,
понятно. Южная Озерейка, ежели точно. А вот ты кто таков будешь?
Назовись, что ли? А то спасти-то я тебя спас, на берег выволок,
после сюда притащил, а вот про все остальное - одни только
догадки и имеются. Имя свое с прочим званием-то хоть помнишь? Или
память взрывом отшибло?