- Эхм… короче, неважно это. Будем
считать, самоходку мы с Ваней совместными усилиями героически
уконтропупили. Я, так сказать, лишил хода, а боец – окончательно
уничтожил.
Последняя фраза Аникееву, судя по
всему, крайне понравилась – аж расцвел весь, не сдержав эмоций.
Хотя, понятно: Степан когда-то читал, что за подбитый танк вроде бы
денежная премия полагалась, причем достаточно немаленькая.
- И вообще, долго на одном месте
торчим, вон остальные уже вперед побежали! За мной…
Дальнейший бой ничем особенным
Алексееву не запомнился. Морские пехотинцы короткими (и не сказать,
чтобы сильно скоординированными меж собой) рывками продвигались
вперед, укрывались от вражеского огня и стреляли в ответ,
выкуривали гранатами засевших в домах фашистов, медленно, но верно
выдавливая противника к дальней околице. Два последних легких танка
помогали, чем могли, однако особой поддержки от них после того, как
десантники вошли в поселок, никто не ждал. Танк в населенном пункте
вообще беззащитен, а уж легкий – и подавно. В конце концов, один
«Стюарт» с первого выстрела сожгло замаскированное на одном из
подворий ПТО, а второй, парой снарядов расправившись с обидчицей
боевого товарища, дальше благоразумно не попер, оставшись позади и
по мере сил прикрывая атакующих морпехов пушечно-пулеметным
огнем.
Впрочем, серьезного сопротивления
румыны, которых в Озерейке оказалось подавляющее большинство, не
оказывали, а немцев, в основном сражавшихся на первой линии
обороны, перебили еще в начале штурма. Тем более что вторые – в
отличие, понятно, от первых, - в плен сдаваться не спешили, и
воевали всерьез. Но, как бы там ни было, часам к восьми утра
поселок был окончательно захвачен, а последние его защитники, коих
насчитывалось никак не меньше сотни, – сдались.
Степан вышел из боя практически без
потерь, разве что получил глубокую царапину на ребрах от шальной
пули да ссадину на скуле, когда навстречу вывернулся здоровенный
пехотинец с разряженной винтовкой в руках. От удара прикладом
старлей ушел легко, будто на тренировке отразив автоматом выпад и
выстрелив в упор, но в последний момент румын, уже заваливаясь,
ухитрился его все-таки достать. Удар винтовкой вышел скользящим,
хоть и заставил старшего лейтенанта на пару мгновений потерять
координацию. Заметивший это Аникеев, решивший, что «товарищу
командиру» грозит опасность, всадил в спину уже упавшему пехотинцу
короткую очередь.