- На нет и суда нет.
- А знаете что, ребятки, - задумчиво
протянул Виктор Егорович. – Я ни в мистику, ни в попаданцев этих
ваших не верю и верить не собираюсь, так что заканчивайте-ка
работу, раскладывайте бойцов на баннера - и все такое прочее, не
мне вас учить. А мы с товарищем лейтенантом пока по другим позициям
пройдемся. Степа, ты ступай вперед, сейчас догоню.
Дождавшись, пока морской пехотинец
отойдет метров на пять, Егорыч негромко сообщил:
- И вот еще чего скажу: вы
глупости-то из головы выбросьте! Думаете, не догадываюсь, что вам
сейчас в башку пришло? Начитались, понимаешь, книжек всяких!
Степка, если у кого подобная мысль появилась, там, - он кивнул в
сторону раскопа, - никак оказаться не может! Хотя бы потому, что он
на целую голову выше и в плечах куда шире. Понятно? И на этом все,
об остальном вечером поговорим. Все, работаем, до темноты еще куча
времени…
[1] ЛОЗ –
личный опознавательный знак, в просторечье – «смертный медальон».
Закручивающийся бакелитовый футлярчик с бумажным вкладышом-анкетой
внутри.
Глава 1
Район Южной
Озереевки, борт БДК «Новочеркасск», наши дни
Из-за внезапно поднявшегося волнения
высадку отложили почти на два часа. Все это время БДК отнюдь не
отстаивался на дальнем рейде, а активно маневрировал, имитируя
уклонение от вражеского огня с берега, что не добавляло находящимся
на борту морским пехотинцам особого оптимизма. Когда волны опали до
трехбалльной отметки, десантный корабль, аккуратно подрабатывая
дизелями, развернулся носом к берегу и дал малый вперед, выходя в
район десантирования.
Комвзвода старший лейтенант Степан
Алексеев, получив от мрачного ротного последние наставления, в
сухом остатке, то бишь за исключением второго командного,
выражавшиеся в строжайшем приказе «задраиться нахрен, и снаружи не
отсвечивать, поскольку море неспокойное, а синоптики с их
прогнозами – чудаки на букву «м», забрался внутрь родного
бронетранспортера и, не скрываясь, улыбнулся. Ну, наконец-то!
Поскольку валяло корабль, несмотря на четыре тысячи тонн
водоизмещения, весьма прилично. Вроде и шторм не шибко серьезный,
но все одно неприятно – за возможность подходить вплотную к берегу,
высаживая десант в буквальном смысле на пляж, приходилось платить
небольшой, меньше четырех метров, осадкой. И, как следствие этого -
неслабой качкой, что килевой, что бортовой, к которой морпехи были
не слишком привычными. Поэтому двухчасовое сидение в стометровой
стальной коробке реально достало всех. Морской пехоте, несмотря на
легендарное название, нужен простор, нужна суша - в первую очередь
она все ж таки именно пехота, береговые части, оказывающиеся на
борту лишь на время переброски к будущему ТВД. А пехота, как ни
крути, на волнах не воюет, поскольку сыро и автомат утопнуть может,
а он - суть казенное имущество. Окапываться, опять же, сложно – и
окоп слишком быстро оплывает, и бруствер, зараза такая, уставную
форму не держит….