– Тише-тише, – зашептал мелодичный девичий голос, прикладывая к моему лбу мокрую тряпку.
«Я её знаю?» – мелькнул панический вопрос, а потом в моём сознании замелькали события последнего месяца, и я резко распахнула глаза.
– Давина… – хрипло прокаркала.
– Ты нас напугала, Лин, – украдкой смахнула она слезу, а после отжала тряпку в тазике с водой. – Зачем ты так рисковала своей жизнью? Ты же не лекарь. Зачем отдавала свою магию?
– Как Дави?
– Всё ещё на краю, – кинула она взгляд в другую часть комнаты. Я попыталась подняться на локтях и проследить за её взглядом.
– Лежи, горемычная, – пресекла девушка мою попытку, – если Матери сущной будет угодно, то он выживет. Если же нет, ты только зря потратишь оставшиеся крохи своих сил. Если не хочешь думать о себе, то вспомни обо мне. Мы же с тобой сёстры, как я буду без тебя?! У меня же ближе тебя никого нет! – укорила она, и я почувствовала в груди неприятное жжение. Настоящая Эйлин особенно переживала за Давину и просила за неё, и чувствуя, как в груди разгорается пожар, я поняла, что наши договорённости – это не просто слова. Как бы я ни горела чувствами и виной к беде этого ребёнка, магия, а может та самая Матерь сущая, что баюкала меня в бархатных объятиях, тонко расставляют акценты. Моя жизнь больше мне не принадлежит, и, делая выбор, я должна ориентироваться и на интерес тех, кто от меня зависит. Жизни одних для меня отныне всегда дороже других…
Откинувшись на подушки, я пыталась задушить возмущение на корню, придавить гордость и напомнить себе, что это мой выбор. Эйлин, заключая сделку, была честна, это я до конца не понимаю, во что ввязалась.
– Выпей, – поднесла она к моим губам кружку, — это укрепляющий отвар.
Первые пару глотков я сделала с трудом, борясь с подкатывающей тошнотой, но дальше дело пошло лучше. Тошнота притупилась, и я смогла нормально дышать. Взглянув на суетившуюся девушку, я поняла, почему Лин так за неё переживала; они друг друга очень любили, считая настоящими сёстрами. Допив отвар до последней капельки, я почувствовала, что веки сами смеживаются, и, не успев спросить об этом его свойстве, провалилась в сон.
- Bidh mi a’ fuaigheal le snàithlean draoidheachd agus snàthad a bhios a’ teannachadh na h-artaireachd gu socair – я шью волшебной иголкой и нитью, что аккуратно стягивают края артерии.