– Я не ценитель. Наболтаю растворимого, и все дела.
– Ну, как знаете. – Я пожала плечами. – Надежда Дмитриевна…
– М-м-м?
– А расскажите мне об Архипе! – попросила я.
– Что именно тебя интересует?
– Кто он, что он… Чем занимается? Дом-то у него – ого-го.
– Архип – художник. Его же в честь деда назвали, может, слышала о таком? Архип Сильвестров?
– Да, конечно.
– Ну вот. Дед у него – талант.
– А на внуке, выходит, природа отдохнула? – недоверчиво нахмурилась я.
– Что ты! Архип – гений. Просто он… Как бы это сказать? Махнул на себя рукой.
– В каком смысле?
– Да в прямом. Не хочет он ни выставляться, ни писать. Слишком сильно его гибель жены подкосила.
Надежда Дмитриевна недовольно поджала губы. Такая реакция мне показалась странной.
– Значит, ее смерть была внезапной? – уточнила я.
– А то. Как гром среди ясного неба.
– Я думала, может, она болела.
– Если только на голову, – фыркнула старушка. – Повесилась она – Зойке и года не было.
От этих слов у меня чуть кофе не пошел носом.
– Ужас какой, – прохрипела я, откашлявшись. – Даже страшно представить, что толкает людей на такие поступки.
– Болезнь. Говорю же! Танька была настоящей истеричкой. Какие она Архипу концерты мочила – что ты! Изводила его ревностью, хотя, как ты понимаешь, уж его сложно назвать дамским угодником. Скандалы устраивала, а то и вовсе набрасывалась с кулаками. Ее как будто бесило, что Архип такой… немного замкнутый, нелюдимый, что ли? Мне казалось, она себе цель поставила – довести мужика до ручки.
– А в итоге дошла сама.
13. 6.3
– Ну, он-то от нее с палаткой в лес сбегал, когда кончалось терпение. А ей от себя бежать было некуда.
– Чего же он не развелся?
– Кто его знает. Может, жалел ее – она помладше была, в голове ветер. А может, правда, чувства какие испытывал, несмотря ни на что. От него ведь не добьешься.
– И ребенка ему родила…
– Ну, тут еще вопрос, чей ребенок…
– Вы думаете, он сомневается? – мои глаза округлились от ужасной догадки, что отчужденность Архипа по отношению к Зойке – не случайность? Что если он так наказывал ни в чем не повинного ребенка за грехи матери?
– Думаю, ему все равно, – отмахнулась Надежда Дмитриевна. – Зойку он любит безоговорочно.
– Мне так не показалось.
– Почему? – изумилась Надежда Дмитриевна.
– Ну-у-у… Как-то холодно он с ней себя вел.
– Он со всеми ведет себя холодно. Такой человек… Это не делает его ни плохим, ни хорошим. И уж точно ничего не говорит о нем как об отце, уж поверь мне. А вот когда Зойка болеет, он от нее ни на шаг не отходит. И вот это как раз показатель.