— Что, с девкой со своей? А значит, ты теперь с мальчишкой со своим будешь?
Альберт качнулся ко мне, взмахнул рукой, сцепляя мои запястья вместе, сдавил так сильно, что я чуть ли не взвизгнула, дёрнулась назад, чтобы выбить руки из его захвата, но он только сильнее их сдавил, a второй рукой перехватил меня за талию, прижимая к себе.
— Что? Мальчик красивый на дорожке появился, да такой красивый, что заинтересован в тебе, слюни пускает. А ничего, что он слюни пускает на мою жену, мной сделанную женщину, на мои бабки содержащуюся женщину.
— Заткнись, — произнесла я, ничего не видя перед глазами. Казалось, как будто бы перед ними повисла мутная пелена, такой густой туман молочно-серый. По горлу прокатился комок.
Это, наверное, боль так отзывалась.
— А что, заткнись, я не прав, конечно, яйца подкатывать к упакованной бабк многого ума не надо, а ты попробуй эту бабу содержать. Это на мои деньги сделанная баба.
Я не была сделанной, у меня не было ни имплантов в груди, не было накаченных губ, нарощенных волос, ногтей длинных, которыми только макароны собирать, ничего у меня этого не было, и я не понимала, о чем сделанном говорил сейчас Альберт, но слова его с каждым разом только сильнее и сильнее вталкивали меня в озеро ненависти.
— Ты что себе позволяешь? Ты что думаешь, что я такая же, как твоя беременная девка. Ты либо сейчас закроешь свой рот, либо будешь следующие десять лет извиняться за каждое произнесённое слово.
— Алёнушка, тут не за что извиняться, я правду говорю, если тебе она не нравится, это твои проблемы, но факт остаётся фактом. Какой-то мудак решил подкатить к моей бабе. Бабе, которую я содержу. И уж не надо здесь закатывать глаза при виде того, что я отстаиваю свои позиции!
— Я не твоя, — прорычала я и резко дёрнулась назад. Так, что ноги подкосились и каблуки противно скрежетнули по гладкому кафелю, но я смогла вырваться, взмахнула руками, удерживая равновесие, а перед глазами поняла, что застыли слезы. — Не смей такого говорить. Ты вообще на эту фразу потерял какое-либо право, когда свою беременную девку притащил к нашим друзьям, к нашим детям, ты если здесь такой хороший, правильный, рассуждаешь чисто по-мужицки, по властному — моя баба, я её содержу. Так нихрена ты меня не содержишь. Я тебе ещё раз напомню о том, что я ушла, как ушла и не стала ничего у тебя вытаскивать. И ты последние полгода, если содержание и платишь, то, поверь, оно входит в стоимость того, что можно было бы отсудить у тебя по разводу, так что не надо здесь строить из себя, не знаю какого мачо.