Еще один рыцарь,
споткнувшись, обрушил на «Вопящего Ангела» целую серию снарядов из
пары автоматических пушек, изъязвившую боковую часть его брони
россыпью металлических оспин. «Ангел» даже не пошатнулся. Очередь
разрывов, способных выпотрошить каменный дом, не была способна
поколебать его равновесия. Обладающий исполинской массой, сам
похожий на неприступную крепость, «Ангел» лишь коротко рыкнул,
разворачивая башню.
Его обидчик
попытался было отступить, но недооценил скорость приора. Снаряд из
бомбарды, огромный бетонобойный ком из стали и вольфрама, угодил
тому в правую ногу и оторвав так легко, точно это была нога
пойманного мальчишкой кузнечика. Поврежденная машина завалилась на
бок, но добить ее приор не успел – сразу несколько прямых попаданий
ударили в торс «Ангела», сбив наводку и заставив
замешкаться.
Сейчас они
набросятся на него, понял Гримберт. Кружащие вокруг в страшной
братоубийственной свалке, напоминающей не то дьявольский танец, не
то хаотическое движение частиц, сейчас они осознают его своим
главным врагом и, забыв про друг друга, навалятся толпой. Даже у
доспеха сверхтяжелого класса, каким был «Вопящий Ангел», есть
границы, продиктованные запасом прочности и сопротивления
материалов. Если ему придется дать бой одновременно всем прочим
рыцарям-монахам, они растерзают его в клочья, какая бы сила ни была
заключена в его доспехе…
-
Братья!..
Еще один рыцарь
бросился напрямик к «Вопящему Ангелу», визжа на всех частотах и
рассыпая вокруг себя кипящие сполохи беспорядочного огня. Приор
подпустил его на пятьдесят метров и ударил точно в центр корпуса,
отчего тот споткнулся на всем ходу и лопнул по шву, извергнув на
серый гранит потоки горящего топлива.
Если бы
обезумевшие лазариты сохранили способность мыслить, сопротивление
«Вопящего Ангела» едва ли продолжалось дольше минуты.
Сосредоточенный слаженный огонь их пушек мог если и не сокрушить
лобовую броню, то вывести из строя узлы орудийной и двигательной
системы, превратив грозного противника в беспомощную марионетку. Но
«Керржес» лишил их тактического сознания, как лишил всех прочих
человеческих чувств, превратив сложную нейронную сеть их мозга в
россыпь кровавых комков, стиснутую костями черепа. Пытаясь
добраться до приора, безумцы больше мешали друг другу, перекрывая
секторы огня и задевая свои же порядки беспорядочными
выстрелами.