И сдвинулся один из псов, заинтересовано прошлепавший по телам в
мою сторону. Осмотрел, обнюхал со всех сторон, потыкался своим
холодным носом, пока я продолжал старательно изображать из себя
неживую куклу, попробовал на зуб. Просто надкусил мне руку,
аккуратно и нежно пустив теплую кровь тонкой струйкой, о чем-то
задумался, шевеля глазами в разные стороны, пока я старательно
повторял про себя «Я кукла! Я кукла! Рука лучше горла! Терпеть
лучше, чем умереть!», и не удовлетворившись вкусом моей плоти,
выплюнул, посеменив проч.
Я с облегчением выдохнул. И повернув голову на бок, увидел
торчащее из под тел руку. Очень знакомую такую руку. Бледную,
утончённую, женскую ручку, с тонким серебряным обручем кольца на
безымянном пальце.
“Серебряный Юстиниании” – гласила надпись на кольце.
- СААРА! – просто взревел я, ринувшись к телу.
Вдалеке зарычали собаки, под кучей тел что-то неведомое ожило,
но мне уже пофиг. Раскидываю тела всем, чем только могу, давясь
собственными слезами, и прорываясь, прорывался к телу... любимой
девушки. Пока наконец не извлек её верхнюю часть тела из плена.
Верхнею... и тела... Это была Саара, её тело знакомо мне до
последней родинки. Её образ, выточен в моей памяти из алмаза. Её
головы, больше нет на этих прекрасных плечах, а ноги валяются
отдельно.
Каким бы я не был прагматичным и черствым, как бы не начинались
наши с ней отношения, для меня жизнь в этот миг утратила всякий
смысл. И своя жизнь, стала казаться какой-то серой и ненужной, без
этой девушки.
- Саара, Саара... – обнял я то, что осталось от всей моей любви
двух миров. – Саара... – и мне уже пофигу, что возле нас ходят
кругами два пса, размером с носорога.
Впрочем, псам тоже оказалось нет до меня никакого дела, и они,
еще разок опробовав мою кровь, пошли рыскать в другом месте,
ковыряясь в горах трупов, в поисках поживы.
- Саара...
Свен! Точно! Друг! Может он выжил?! Ведь я же выжил! А лучше
чтоб его тут не было! Не тут, ни где либо еще... где ходит смерть и
рыщут её слуги... Может его тут и нет, и я рад за него тогда на все
сто десять! Может он выбрался... или сбежал... даже пусть сидит в
тюрьме, но жив! И я даже не хочу, что бы он шел меня спасать!
Хватит! Я принес ему только боль и страдания! Если бы не я, он бы
так и жил в своей тихой деревушки, имел бы жену, и думал об уборке
урожая. А самой большой проблемой для него была бы грыжа на
старости лет, а не как не отрубленная голова в семнадцать.