Но все же, если он тут, если он тут...
- СВЕН! – проорал я не своим голосом, вновь обращая на себя
внимание песиков. – Свен...
Я принялся копаться в телах тут и там, разрывать могилы... из
могил, в поисках друга... или его тела. Нет! Его здесь нет! Точно,
его здесь нет! Он выжил и... Надо найти голову Саары, может
тогда... Что тогда? Её тело тут уже давно, судя по заветренной
ране, в которое превратилось бывшая шея, из которой даже уже
испарилась вся влага. Её мышцы уже даже не деревянные, а просто
дряблые, как у куска мяса или тряпичной куклы, что свидетельствует
о смете ткани.
Я вообще удивляюсь, как вся эта куча мертвецов тут до сих пор не
начала вонять! Может дело в оптимальной температуре минус два
градуса, согласно показаниям интерфейса, или в какой-то магии? Не
знаю, но куча изуродованных сосудов человеческих душ лежащих
вповалку и не спешит разлагаться.
А душу я возвращать не умею. Это даже теоретически невозможно с
моими нынешними познаниями. Максимум собрать обратно по запчастям
то, что разобрали. Даже если мастер по разборке не осведомлен о
конструкции и не знаком с чертежом, пользуясь в процессе демонтажа
исключительно молотком и автогеном.
- Саара... девочка моя... – пал я ниц, в коленопреклоненной
позе, заливаясь слезами, не в силах даже смотреть в сторону
обезглавленного тела. – А я ведь надеялся...
- Рььха...а... – донеслось со стороны усопшей.
Неужто опять песики вернулись? Нет, вернулись не песики, а
голова. На законные плечи, на родную шею, соединившись с телом, что
вновь дышит. Вернув на место глаза, что невидящем взором сейчас
рассматривают потолок. И ноги, перекачивали к родимой тушки,
присоединившись в бедрах.
- Саара! – кинулся я к девушке, но был отбит мощным ударом
массивных лап гигантской собаки и уложен на обе лопатки – Пусти!
Пусти, я говорю! А ну...
Гигантская пасть раскрылась, подобно зеву пещеры Аладдина,
приглашая внутрь мою голову, в страну чудес...
Раздался свист, стремительно перерастающий в грохот, и прямой
путь в чертоги смерти вновь захлопнулся без меня. Псы встали в
стойку, с потолка посыпались какие-то ошметки, и тела, почти в
самом дальнем от меня углу. И звери, лая и рыча, ломанулись к новой
порцией пище, оставив мою жизнь себе на десерт.
Один из гигантских четвероногих, а их тут оказалось целых три,
поймал кусок человечины даже не дожидаясь его падения, на высоте
доброго десятка метров, и злобно рыча на собратьев, принялся
пережевывать голову некого гражданина.