– Боброва, как ты здесь оказалась? – когда они наконец
устроились в санях и назвали адрес, поинтересовался Шестаков у
женщины.
– А я была на том благотворительном ужине. Не одна, конечно. Мне
такой ужин не по карману. Меня с собой взяли моя сестра и ее муж.
Но я все же вношу посильный вклад в обществах вспомоществования, –
тут же поспешила уточнить она. – А еще пошла на курсы сестер
милосердия. Мне обещали место в госпитале.
– Не понимаю. Зачем тебе это? Где та курсистка, которая с таким
жаром и пылом поддерживала написание поздравительного письма
японскому императору в связи с победой японского флота в Цусимском
бою? Ты ведь одной из первых поставила свою подпись под этим
письмом.
– Время течет, все меняется, и мы тоже. Тогда я этому
радовалась, а потом посмотрела на происходящее с другой
стороны.
– После того, как я тебя бросил?
– Не бросил, а стяжательству и мещанству предпочел революцию,
оставаясь преданным одной только ей. Кажется, так ты тогда
заявил.
– Именно. Нда. Дураком я тогда был редкостным.
– Вот и я умом не блистала. Полностью разделяя твои взгляды, я
все же побоялась окунуться в революцию с головой. Одно дело
восторженно выкрикивать лозунги, и совсем другое – нести
ответственность по всей строгости закона. Одного посещения
охранного отделения с меня хватило. А потом я встретила Виктора.
Так что теперь я не Боброва, а Знаменская. Не знаю, любила ли я
его. Скорее уважала и старалась быть ему хорошей женой. Он воевал в
Порт Артуре, перенес два ранения и плен. Как понимаешь, я не могла
не пересмотреть свое отношение к той войне и к революции пятого
года, когда мы сами, собственными руками ударили в спину нашим
солдатам. Пусть та война была несправедливой, но мы предали нашу
армию. И потом… Отчего у других держав имеются свои геополитические
интересы, а нам, русским, их иметь нельзя?
– Вот как ты заговорила. Да, ты действительно сильно
изменилась.
– Ты тоже. Я видела тебя там, в «Европейской». В твоем голосе не
было злорадства, только злость и обида, а значит, ты искренне
переживаешь происходящее.
– Ну что же тут скрывать. Я изменился и прекрасно это сознаю.
Слушай, а почему ты о муже в прошедшем времени? Он?..
– Два месяца назад я получила извещение о его гибели. Он не смог
остаться в стороне, потому что был убежден так же, как ты, что
России пришлось бы воевать в любом случае, сейчас вместе с
союзниками или потом, в одиночку.