На вздох Матильды, раздавшийся от окна, я уже даже внимания не обратила.
Во мне закипала даже не злость, а какая-то дикая ярость при одной мысли о том, насколько по-свински ведёт себя мать с младшей дочерью. Каким-то странным образом на нынешнюю ситуацию накладывался опыт прошлой жизни, когда моя собственная мама защитила меня от пьющего мужа. Когда она вытолкала его за ворота и пригрозила вызвать милицию. Когда она просто не подпускала это воняющее перегаром существо ко мне и новорожденной внучке. Мама тогда вела себя как тигрица, защищающая детёныша. А ведь она всегда была мягким и спокойным человеком, я даже не подозревала что она может так...
Я и маленькая Светланка жили под маминым крылом как в убежище. Я многому научилась у неё тогда, но применять эти знания в прошлом мне не пришлось: дочка росла быстро и сама по себе оказалась бойцом по жизни, там она и не нуждалась в моей защите.
Сейчас, когда мне досталось тело этой бедной девочки, Софи, я чувствовал почти материнскую потребность защитить её, прекратить эти мелочные издевательства. Точнее, получается – защитить саму себя...
Все же перемещение в чужое тело не прошло даром. После того, как я отпустила мэтра Маттео и вернулась в комнату, от этих мыслей и эмоций у меня разболелась голова...
-- Чтой-то вы, госпожа Софи, совсем бледненькая. А легли бы, да и полежали… -- с некоторым даже опасением заговорила Матильда. Похоже, в разговоре с мэтром Маттео я держала себя совсем не так, как настоящая Софи и это немного пугало служанку. Сейчас она просто не знала, чего от меня ждать.
-- Ты права. Пожалуй, я лягу отдохнуть.
-- От и ложитесь, госпожа. А как проснётесь, я вам взварцу горяченького принесу.
***
-- Софи!
Я действительно задремала, как только улеглась, а пробуждение оказалось далеко не самым приятным:
-- Софи! Я долго буду ждать? -- надо мной стояла баронесса-мать, глядя с таким возмущением, как будто я не спала мирно в своей кровати, а валялась пьяная под забором.
Я села, сильно потёрла лицо ладонями, чтобы быстрее прийти в себя, и спросила:
-- Что вы хотели, муттер?
-- Я до сих пор не получила… Что? Как ты смеешь называть меня муттер?!
Я не стала даже спрашивать, почему старшей дочери можно так называть мамашу, а Софи – нельзя. Я просто вежливо сообщила
-- Больше никаких денег на роскошь не будет. Я согласная оплачивать еду, но собираюсь уволить большую половину слуг – столько мне просто не нужно. А если вы не прекратите орать, муттер… В общем, я уверена, что вам не понравится мой ответ.