Саша взглянула на часы и заспешила.
– В мои планы пока не входило лобовое столкновение с твоей тетей. Я сматываюсь. Если она вдруг будет обо мне расспрашивать, ничего не говори. Хотя я думаю, что ей сейчас не до этого. А ты дождись ее. Не оставляй Настю одну. И скажи своей тете, чтобы она тоже строго вела учет всех посетителей: кто, во сколько, что делал и так далее.
– Слушаюсь и повинуюсь. А ты сейчас куда?
– Пойду позавтракаю, наверное.
– Поздний завтрак аристократа?
– Он самый. А потом надо ехать. С Наташей можно будет сегодня поговорить?
– Да, как раз удобно. Тетка будет до вечера в больнице, дядя Ваня на работе. Так что Наташка после школы в полном нашем распоряжении.
– Хорошо. Тогда так. Встречаемся в больничном буфете на первом этаже. Перекусим и в бой.
После встречи с тетей Глеб спустился в больничный кафетерий. Он с усмешкой понаблюдал, как Саша отчаянно гоняла по тарелке яйцо с майонезом, пытаясь подцепить его вилкой, и героически пыталась намазать на кусочек хлеба застывшее ледяное масло. Потом подошел поближе.
– Что, с дичью проблемы? Не дается в руки? – весело поинтересовался он.
Саша подняла на Глеба усталое лицо.
– Смейся, смейся. Следующей ночью караулить будешь ты.
– Да без проблем. У тебя такой вид, как будто в последнее время ты вообще мало спишь.
Саша усмехнулась.
– Не в бровь, а в глаз. Я за последнюю неделю ночью только раз и выспалась нормально. У Алексея в доме. Низкий поклон ему за это.
– Слушай, а он знает, где ты сегодня ночь провела?
– Я позвонила ему вчера и предупредила, что занята и раньше следующего дня вряд ли вернусь.
– Да-а-а, дела. Ну и как он отреагировал?
Саша состроила кислую физиономию.
– Слушай, мне кажется, что у нас есть сейчас проблемы посерьезнее чувств Алексея. Давай займемся ими.
– Лады.
И Глеб пошел брать завтрак. Неторопливо перекусив, Глеб и Саша вышли из больницы и тронулись в путь.
Дом Насти находился в тихом спокойном месте недалеко от парка. Саше он был как будто знаком из письма Насти. Она сразу узнала по описанию и этот дом, и этот подъезд с разбухшей от старости дверью, и проржавевший навес над маленькой лесенкой, ведущей в подвал. Ей как будто был знаком и этот стойкий кошачий запах, впитавшийся в стены подъезда, и эти чахлые цветы в горшках на лестничных клетках, и щербатая разнокалиберная плитка на полу.