Измена. Вернуть (не) любимую жену - страница 4

Шрифт
Интервал


И я уже вижу омерзительную картину...

На моем письменном столике раскинулась какая-то голая девка. Мой муж яростно вколачивает ее вместе со столом в стену, издавая этот мерзкий стук.

Мой муж…

Мой любимый...

Он не мог так со мной.

Я не могу поверить.

Не хочу верить.

Но картина перед глазами слишком реальна.

Пожалуйста нет...

Только не со мной.

Он не мог так поступить...

Очередной приступ тошноты вынуждает меня дернуться, и случайно толкнуть дверь чуть сильнее.

Девка под моим мужем замечает это неловкое движение:

— Ну здрасти, а вам кого? — лениво тянет она. — Стучаться не учили?

Он реагирует. Я вижу.

Хоть и не поворачивается.

Замирает, прекращая наконец-то этот мерзкий стук. И кажется я вижу, как у него волосы на затылке дыбом встают, когда он понимает кто стоит у него за спиной.

У меня в груди горит. Будто раскаленное железо по органам растекается.

Он медленно поворачивается. И я вижу на его лице... разочарование.

Что ж ты, дорогой, не рад мне? Теперь понятно и почему трубку не брал. Занят очень был.

А я ведь тебе такие новости сообщить хотела…

— Блядь, Варя... — рычит он.

— Блядь здесь явно не я, — выдавливаю сухо, проглатывая слезы.

И наконец нахожу силы выйти из проклятой комнаты.

О нашем ребенке этот подонок никогда не узнает.

2. Глава 2. Варя

Успеваю выскочить в подъезд и сбегаю по ступенькам, но Глеб нагоняет меня уже между этажами:

— Да подожди ты, дай объяснить хоть! — он дергает меня за локоть, разворачивая к себе лицом.

— Не смей! — взвизгиваю, потому что его прикосновение теперь приносит физическую боль. — Не смей меня трогать своими грязными руками после этой шлюхи! И объяснять тут нечего!

— Варя…

— Варвара Петровна! — рычу от боли. — Я бы попросила. И с вами Глеб Анатолич нам больше разговаривать не о чем! Разве что в суде. При разводе.

— Варь, да не глупи, какой еще развод? — поражает меня своей хладнокровной реакцией. — Да, я облажался. Но это ведь минутная слабость — не больше.

— Не больше, говоришь? — цежу я, щурясь, потому что глаза жжет от сдерживаемых слез. — А моя соседка с тобой бы поспорила. Она говорит в мою квартиру частенько кто-то захаживает. Спрашивает, не сдала ли я. А я не сдала! — воплю на весь подъезд не в силах больше себя в руках держать. — Потому что ты отговорил меня от этой идеи! И теперь мне стало понятно почему! Значит решил из наследства моего папы траходром себе устроить?! У тебя что имущества мало, что ты последнее ценное для меня уничтожить решил?! Сволочь! — дергаюсь чтобы вырваться из его стальной хватки.