— Вот именно! — перебила Дардэлла. — Я — мать! И я бы ни за что не простила себе, случись с моим ребёнком подобное! А тебе даже не стыдно, Киора!
— Что?.. — нет, ну, честное слово, это уже ни в какие ворота не лезло.
— И не смей утверждать обратного! — снова прервала меня регент. — Сейчас ты должна стоять на коленях и вымаливать пощаду, а вместо этого дерзишь собственному мужу и мне! Я прекрасно слышала, что ты требовала у Тирама.
— Я лишь просила показать мне моего ребёнка…
— Довольно! — обрубила она безжалостно. — Мне бы очень хотелось узнать, как тебе удалось нас одурачить, но, полагаю, злодеяний своих ты не признаешь.
— Каких злодеяний?..
— У твоего отпрыска, по крайней мере, должна была быть метка. Но приплод вышел из тебя такой же бракованный, как и ты. Значит, ты как-то схитрила на ритуале — подделала свечение Богини, — Дардэлла двинулась на меня, а затем резко схватила мои волосы, рывком притянула к себе. Мой слабый писк её нисколько не тронул. — Признавайся, Киора! Что ты сделала?
— Я ничего не делала! Пустите!
Попыталась отбиться, но куда уж мне в таком истощении. А Дардэлла при всей своей сухощавости оказалась удивительно крепкой. Если бы она в тот момент вздумала снять с меня скальп на живую, боюсь, ей бы это удалось. Но проклятая регентша всё-таки отпустила.
— Только из милосердия не стану тебя убивать, — процедила она сквозь зубы и отошла прочь.
Встала ко мне спиной. Плечи её держались ровно и величественно, но по напряжённой шее было понятно, что Влассфор борется с эмоциями.
— Почему вы так жестоки? — спросила я, силясь понять, как вообще в одной женщине может умещаться столько ярости. — Даже не дали мне возможности попрощаться с собственным ребёнком…
— Скажи спасибо, что ещё дышишь, — прошипела Дардэлла. — Тот позор, который ты принесла, ничем не искупить. Ты разрушила надежды тысяч сердец. Торесфаль, как никогда, нуждается в драконах-защитниках. С каждым днём мы всё больше теряем свои позиции в борьбе с Мирендалем, с этими подлыми чернокнижниками. Солдаты проливают кровь, и весть о новорожденном принце-драконе подняла бы их боевой дух, но ты не справилась, Киора. И тебе нет прощенья.
— Вы несправедливы… Вы не были никогда на моём месте, — оправдывалась я на последнем рубеже терпения, хоть и знала, что не сумею достучаться до этой женщины.