— Ты будешь сражаться, принцесса, —
басит Ольгред. — Для тебя есть достойный враг!..
Метнув победный взгляд на Гуннара,
прицесса вскидывает меч, салютуя мёртвому королю.
Так. Ещё одна клетка? Они очень
хорошо подготовились, эти семеро старших танов. Сговорились. Ну что
ж, он покажет, он им всем покажет!
А клетка меж тем открывается, оттуда
появляются сразу две зверя — огромные шерстистые обезьянолюди южных
джунглей. Они, конечно, дикари, но очень сильны — на голову выше
самых высоких бойцов — и быстры. В лапах у них дубины, которыми,
если верить запискам путешественников, кому повезло выжить — они
отлично умеют пользоваться. Кстати, тех странников, от кого судьба
отвернулась — там же, на месте, свежевали, жарили и съедали.
Эту мохнатую пару подталкивали
остриями копий, но и Гудрун ждать не стала — прыгнула сама,
прикрылась щитом от одной дубинки, поднырнула под другую, рубанула
вкось — противник её глухо взревел, но рану Гудрун нанесла лёгкую
и, похоже, намеренно — злила, старалась взбесить.
Зверолюди кинулись на Гудрун с двух
сторон, ловко и умело — видать, не раз так справлялись с крупной
дичью. От ещё одного взмаха она уклонилась, но другая дубина
оказалась ещё быстрее, пришлось закрываться щитом, и принцессу
отбросил назад, она прошипела проклятье.
Левая рука её, державшая щит, стала
куда менее подвижной.
Беспокойно шевельнулся тан
Ольгред.
Лесные воины атаковали вновь, и тут
Гудрун, вместо того, чтобы уклониться, вдруг бросила щит, схватила
меч обеими руками и, оказавшись вплотную к зверолюду, вогнала ему
клинок в грудь по самую рукоятку. Выпустила эфес, перепрыгнула
через падающее тело, развернулась, выхватывая кинжал, размахнулась
— острие вонзилось прямо между глаз исполину из джунглей.
В считанные мгновения всё было
кончено.
Дружина переглянулась и слитно
ударила клинками в щиты, копьями о землю — знак высшего
одобрения.
— Доволен ли ты, отец мой?! —
выкрикнула Гудрун, вырвав меч из груди зверолюда. Упала на одно
колено, склонила голову, в голосе — слёзы:
— Прости непокорную дочь твою, но не
могла не пролить крови в твою честь и на твоей тризне!
Выпрямилась. Отсалютовала дружине
окровавленным мечом. И — скромно встала рядом с младшим братом, по
ту сторону погребального корабля. Что-то шепнула тому на ухо, даже
обняла — Грумнор вздрогнул, отстранился, глянул на единокровную
сестру не то с испугом, не то с отвращением.