И так оно, собственно, и было. До сегодняшнего дня…
Боже…
Что делать теперь?
Конечно, у меня есть кое-какие деньги…
Я выдыхаю, поднимаю взгляд на молча наблюдающих за этой позорной сценой мужчин.
Внимательно осматриваю их и только теперь понимаю, насколько они непростые, и как сильно Костик, похоже, вляпался в этот раз…
5. 5. Дана. Опасные кредиторы
Когда я в кабинет зашла, то, в первую очередь обратила внимание на тяжелые, словно бетонные, взгляды обоих мужчин, и их крепкие, плечистые фигуры.
А сейчас, более пристально осматривая их, понимаю, что первое впечатление было еще мягким.
Тут, как в жутком фильме ужасов, чем дальше, тем страшнее.
Мужчины, сидящие за столом в ленивых, свободных позах хозяев жизни, очень и очень непростые.
Один, здоровенный небритый громила с плечами размером с эту столешницу, наверно, и мощными лапами борца, одет в свободную белую футболку. Она отлично подчеркивает смуглость кожи и синюю вязь татуировок на ней. Я машинально отмечаю, что татуировки вообще не похожи на те, которыми любят украшать себя спортсмены и просто любители показать свою крутизну. Эти рисунки явно не в тату-салоне делались…
Он усмехается, а глаза, на контрасте, вообще не улыбаются, жесткие глаза у него, черные до жути. Страшные. Он похож на огромного хищного зверя, обманчиво спокойного. И непонятно, в какой момент это спокойствие превратится в ярость, а ты из наблюдателя — в жертву.
Я себя ощущаю жертвой сейчас. И от ужаса замирает все внутри.
А потом я перевожу взгляд на второго мужчину, и понимаю, что такое — реальный ужас.
Потому что этот, внешне спокойный, интеллигентный даже человек, на самом деле — вообще не человек. Он — ледяной хищный ящер. Почему у меня именно такая ассоциация возникает, непонятно, но вот появляется картинка в голове и уходить не желает.
Этот второй — скромнее по комплекции, чем первый, одет в дико дорогой даже на первый взгляд, строгий костюм темно-серого цвета, волосы уложены небрежно-модно. На носу — стильные очки. Эти очки почему-то вызывают наибольшую оторопь. Наверно, потому, что глаз на ними не видно, и бесстрастное лицо кажется пугающе мертвенным. Пустым. Словно лик смерти, ей-богу.
Все эти мыслеобразы проносятся в моей безумной голове в одно мгновение, еще мгновение — на выдохнуть и собраться.
А затем я спокойно кладу ладони на столешницу и смотрю в глаза небритому. На второго я смотреть не рискую. Не настолько смелая.