Визжащую Милли связали, на руках
пронесли до реки и бросили в воду.
Рыба опять появилась. Никакой радости
это не принесло: жители Марволайна ждали мести. Но вышло всё не
так, как в прошлый раз. Эрл Гриднер был осторожен, не выходил из
дому после наступления темноты и старался не оставаться в
одиночестве. Да и Милли оказалась гораздо спокойней своей
предшественницы. Почти шестьдесят лет она прожила после того, как
её предали реке, и за это время пропала всего дюжина человек, да и
то неясно было – не то их вправду загрызла русалка, не то сами
утонули. Вдобавок, шла война, люди гибли часто и запросто.
Правда, на каждое полнолуние сам
Гриднер с вечера приводил к реке овцу, привязывал к столбику и
оставлял скотину на ночь. Наутро веревку находили аккуратно
перегрызенной, а от овцы ничего не оставалось. Милли точно
смирилась с долей, приняла участь, приготовленную ей деревенскими,
и жила, будто настоящая хозяйка реки, принимая дань от Гриднера и
не выказывая желания мести.
Так продолжалось очень долго, пока
однажды Милли не нашли на берегу – уже окончательно мертвую. Сразу
было видно, что она умерла от старости: бледную кожу посекло
морщинами, груди походили на вывернутые обвисшие карманы, на голове
почти не осталось волос, а страшные зубы выпали. Век русалок не
длинней обычного человеческого.
Естественно, сети в тот день
оказались пустыми. Люди собрались у старосты, обсудили положение.
Обсудив, принесли труп Милли к дому Гриднеров.
На порог выполз, опираясь на палку,
старый Эрл, посмотрел на мертвую и, ни слова не говоря, скрылся в
доме. Вскоре на улицу вышел его сын, Майрон. В руках у
Гриднера-младшего была широкополая рыбацкая шляпа. На глазах у всех
Майрон положил шляпу на землю, достал из кармана большой коробок
спичек и высыпал в тулью. У последней спички он отломил головку и
смешал, обезглавленную, с остальными. «Пойдемте», – сказал он, взял
шляпу и, неся её перед собой, вышел за ворота. Потоптавшись, люди
потянулись за ним.
Спичка без головки досталась семье
Корденов.
– Я, когда они пришли, сразу почуял,
что беде быть, – закончил старик. – Открыл, а снаружи – толпа,
человек двадцать. И Майрон, сволочь, шапку мне протягивает. Хотел,
стало быть, чтобы я сам жребий вытащил за Джил.
– И вы её отдали, – утвердительно
сказал Джон.