Каждый вечер я укладываюсь спать на кладбище воспоминаний. И лунный свет укутывает меня саваном.
15 марта
В повозке счастья осталось два камешка.
16 марта
Я ненавижу тебя!
17 марта
Я скучаю по тебе!
18 марта
Я ненавижу тебя!
19 марта
Я люблю тебя!
20 марта
Я ненавижу тебя!
21 марта
ЛЕО!
22 марта
Посмотри, что ты наделал. Из-за тебя я проворонила начало весны. Она наступила вчера, но я с таким самозабвением кисла по тебе, что не заметила. И сегодня, наверное, оставалась бы в неведении, если бы не получила письма от Арчи. Он спрашивает, встречала ли я рассвет 21 марта. Раньше мы с Арчи вместе ходили в пустыню встречать рассвет в день весеннего равноденствия (21 марта), летнего солнцестояния (21 июня), осеннего равноденствия (22 сентября) и зимнего солнцестояния (21 декабря). Разливали по пластиковым кружкам зеленый чай и чокались ими, чтобы отметить новый сезон.
Вчера солнце стояло точно над экватором. Светлая половина суток стала длиннее темной. Зима уступила место весне. Теперь с каждым новым витком Земли вокруг нашего светила день станет отбирать у ночи по нескольку секунд. Рутинное дело Вселенной. Почему же меня это всегда поражает?
23 марта
Вчера вечером папа сказал мне: «Ложись спать пораньше», и всё. Ничего не объяснил. А я и не спрашивала, потому что поняла. Так и вышло: в полночь он меня разбудил, и через полчаса мы уже поедали булочки с корицей и пили кофе в закусочной «Риджвью». Я понимала, к чему все это. Папа обратил внимание на мое настроение. И решил как-то меня взбодрить. Он уверен, что решить любую проблему можно, развозя молоко.
Ты, наверное, не понял?
Папа теперь молочник. После пятнадцати лет работы начальником службы технического контроля в «Майкатроникс» он почувствовал себя изнуренным и опустошенным. Увольняться, правда, все равно не собирался, но мама заставила, после того как на вопрос, чем бы он хотел заниматься, папа ответил: «Всегда мечтал развозить молоко».
Так что мы загрузились продуктами под завязку на складе и отправились по обычному пятничному маршруту. Когда завернули за угол у магазина «Вава»[6], наши фары выхватили из темноты лицо с широко открытыми от неожиданности глазами. Лицо мальчика, копавшегося в мусорном контейнере. Мгновение спустя мы пронеслись мимо.
– Видела? – спросил папа.
– Видела, – отозвалась я.