— О! Господин Строгов занимался какими-то камнями. У него их было столько, что, наверное, дом можно построить. Но все разные... то есть... - он снова покраснел и замолчал под строгим взглядом начальника.
Но я уже ухватилась за какую-никакую нить. Значит, и отец, и сосед занимались любимым делом. И оба пострадали от огня. Случайность? Может и она. Ведь каждый может иметь хобби или гореть любимым делом…
Я поморщилась от плохо подобранного слова: боль вспомнилась каждым миллиметром кожи, перенёсшей этот ужас.
— И никаких следов поджога не обнаружено? - вопрос сорвался с губ прежде, чем я успела подумать. Штабс-ротмистр подался вперед, внимательно глядя на меня:
— А почему вы спрашиваете именно о поджоге, сударыня?
— Ну-у, если два пожара с разницей в несколько месяцев… дома рядом. Вы же говорили с соседом? – я пожалела, что не запомнила его имени.
— Говорили, да только там дело могло быть в оставленной сигаре. Хозяин курил сигары… впрочем, он и сейчас не бросил… и оставил одну такую над пепельницей. Хотел что-то дома взять. Но там его отвлекли: кто-то пришел.
— А когда закричали с улицы, было уже поздно – мастерская пылала! – не упустил шанса вставить несколько слов ученик, наверное, маститого следователя.
Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в нежно-розовые тона. Штабс-ротмистр Северцев, уже взобравшись на подножку, вдруг хлопнул себя по лбу:
— Ах, да, совсем забыл спросить о.… - он осекся, словно вспомнив что-то важное, и махнул рукой. - Впрочем, учитывая ваше состояние, это подождёт до следующего визита.
Мы стояли на крыльце, провожая взглядом удаляющийся экипаж: добротный, но не новый, с потёртой кожаной отделкой и начищенными до блеска медными фонарями по бокам. Такие кареты я видела... Где? Когда?
В голове снова замелькали обрывки мыслей - музей, старинные фотографии, книги по истории. Но ведь это происходит здесь и сейчас? Который же сейчас год?
— Марфа, - тихо позвала я, когда экипаж скрылся за поворотом аллеи, - а какое сегодня число?
— Двадцатое мая, - ответила она, поправляя выбившуюся прядь седых волос.
— А год?
Она странно посмотрела на меня:
— Восемьдесят пятый, конечно. Пойдём в дом, вечереет. Тебе нужно отдохнуть после всех этих расспросов.
— Тысяча… - я мысленно подставила «девятьсот», и перед глазами возникло время, когда я начинала учиться в институте. И аккуратно добавила: - Восемьсот?