— Марфа. Ты теперь не только мне за мать, но и за память мою, — заломив руки, напевно протянула я, надеясь, что трону сердце её, и она пожалеет меня.
— Хотели вы выйти за него, хотели. Вот только я бы не отдала вас за него. Да и Николай Павлович своего согласия не дал ещё. Так что можно и отказать, но ведь… нет больше здесь родни у вас.
— Вообще? Я понимаю, мне опекун нужен, так? И кто им может быть? – я даже выдохнула, поняв, что жениха можно слать лесом. Да он и сам, наверное, увидев меня, побежит, высоко поднимая колени. Наследство-то невелико. Так и бороться особо не за что!
— Писал, что дела свои торговые заканчивает и к концу месяца непременно вернётся, - продолжила Марфа про этого Аркадия.
— А какой он, Аркадий Петрович? - осторожно спросила я.
— Видный мужчина, статный. Из купеческого рода, дело своё имеет. Строгий, правда, но по делу, по-мужски. Вы так счастливы были, когда он предложение сделал, — Марфа осеклась, видимо, поняв, что её небрежный тон в его адрес может быть совсем лишним. Мы с вашим отцом были очень удивлены этим.
— Строгий, значит… по-мужски, — я постучала пальцами по столу, снова заметив шрамы на запястьях. – А ведь под этой строгостью и злость может быть, правда?
— Так и есть, Верочка, - почуяв, что я клоню туда, куда надо, снова заластилась Марфа. Она готова была поддержать что угодно в пользу отмены помолвки с этим Аркадием.
— Значит, отменяем Аркадия. Ты читать умеешь. А значит, и писать?
— Конечно! – она даже несколько оскорбилась этим вопросом.
— Тогда напиши ему от моего имени: мол, страшна я, аки червь, уродлива и корками покрыта. И не могу жизнь его сломать, - продиктовала я.
— Аки червь? Так и написать? – Марфа уставилась на меня.
— Да, так и пиши! – я застучала по столу мотив известного марша. Одна проблема была решена. Оставались средства на житьё.
7. Глава 7.
Все утро следующего дня мы с Николаем изучали пожарище. Он вызвал мужиков, с которыми они разобрали крышу. Благо здание было покрыто черепицей, и разбирать можно было без крана.
Параллельно я осматривала территорию вокруг дома. Усадьба была большой, но мне показалось, что сгоревшая лаборатория, стоящая поодаль, раньше была частью дома, поскольку сам дом, имеющий вид буквы “Г”, раньше, скорее всего, был П-образным.
Я ходила возле этих раскопок под осуждающим взглядом Марфы и ковыряла носком туфли тут и там валяющиеся осколки стекла, зеркал, обрывки картона или чего-то похожего. Было ощущение, что я должна найти нечто важное. Головой понимала, что сохраниться здесь особо ничего не могло, но поделать с собой ничего не могла.