— Доктор мёртвой её признал, а потом, когда Верочка громко задышала, креститься начал. Вот так! Вроде как даже не сознание теряла, а будто умерла и вернулась к нам. Поэтому, не надо её сильно тревожить, - Марфа продолжая теребить передник.
Мы стояли возле крыльца, но экономка в этот раз не торопилась приглашать гостей в дом. Я тоже молчала.
— Понимаю. Не стану особо докучать барышне. Но, возможно, что-то всплывет в памяти позже. Если это произойдет, пожалуйста, сообщите мне, - он отвернулся и уже было собирался направиться к выходу, как понял, что его помощник исчез. Покрутив головой, он обнаружил того за яблонями.
В этот же момент незваный гость заметил, что рабочие разбирают обгоревшие остатки лаборатории. Жандарм перевёл взгляд на пожарище, потом снова посмотрел на меня.
— Что ж, тогда пойду посмотрю, что там осталось, – произнёс он с каким-то странным оттенком в голосе и направился в сторону руин. Мне показалось, что ему просто по-человечески любопытно поглазеть. Не было в этом желании профессионального задора.
Я не торопилась за ним, и попросила Марфу сделать чай. Встала недавно и ещё не успела позавтракать.
Елена вынесла чай прямо на крыльцо. И только после пары глотков обжигающего свежезаваренного травяного чая отдала экономке чашку и направилась к развалинам. Лучше самой слышать и видеть что господа жандармы будут спрашивать у работяг и что там найдут.
Солнце уже начинало греть, но недостаточно, чтобы расправить плечи. Толстый платок, накинутый на меня Марфой, слабо справлялся со своей задачей.
Лёгкий утренний ветерок приносил запах гари от кучи. Хотя, кучей это место уже нельзя было назвать. Обломки кирпичей рабочие накануне грузили в телегу и вывозили. Сейчас это больше походило на помойку.
Жандарм внимательно слушал нашего дворника, не сводя с него пронзительного взгляда. Я стояла чуть поодаль, наблюдая за ними и прислушиваясь к диалогу.
— Ты уверен? – переспросил жандарм дворника о чём-то. Его голос звучал спокойно, но в словах чувствовалась стальная нотка. – Абсолютно уверен, что ничего необычного не видели? Никаких предметов, которые не принадлежали бы дому? – под стальным взглядом Северцева наш Николай словно уменьшался в размерах.
— Господин жандарм, да что я, враг себе, что ли? Я здесь вырос, каждый гвоздь знаю. Все, что тут было – наше, хозяйское. А что не сгорело, то вот оно, валяется, – он кивнул на груду отложенных до времени балок и покореженной утвари.