А ещё я поняла, что никогда не забуду момент, когда эта женщина, называвшая раньше барышней, назвала меня Верочкой. Наверное, в ней тоже что-то изменилось.
3. Глава 3
Первый шаг утром давался с огромным трудом. Марфа поддерживала меня под локоть, пока я медленно продвигалась к массивной дубовой лестнице. Каждая ступенька требовала усилий, но я упрямо спускалась цепляясь за резные перила.
Особняк постепенно раскрывался передо мной: просторный холл с мраморным полом, тяжёлые портьеры, картины в золочёных рамах, старинные часы, мерно отсчитывающие время.
— Осторожнее, барышня, – приговаривала Марфа, когда мы, наконец, вышли через парадную дверь в сад.
Воздух был напоён ароматом цветущих лип и свежескошенной травы. Я жадно вдыхала его, чувствуя, как кружится голова от непривычных ощущений.
Марфа повела меня по гравийной дорожке, петляющей между клумбами. Вдалеке за цветущими яблонями виднелось небольшое строение. Точнее то, что от него осталось. Почерневшие стены, провалившаяся крыша, разбитые окна...
— Это была лаборатория, – тихо произнесла Марфа, заметив мой взгляд.
— Отца? – напомнила я о своей амнезии.
— Его, его, - с горечью в голосе ответила Марфа. Я почувствовала, как задрожала её рука, на которую я опиралась.
Было что-то ещё, о чем я вряд ли узнаю. Была какая-то тайна у этой Марфы, и я надеялась только на одно: что она не является участницей поджога. Могла, конечно, за большие деньги. Кто знает, чего он там изучал. И вообще… где мы находимся? Какой год? Эти вопросы мучили меня ежедневно, но задавать их я пока боялась: одно дело частично не помнить о себе и своей семье, а совсем другое – не знать, где ты и какой год.
Такого вопроса, на мой взгляд, у человека возникать не должно в принципе.
— Он был известным химиком, создавал новые лекарства. Весь уезд к нему обращался. А в той комнате... – она указала на завалившуюся до фундамента крышу левой части постройки, – хранил свои самые важные записи и препараты. Говорил, что близок к какому-то важному открытию… Ну, ты вспомнишь всё со временем. Ведь с ним проводила всё время, всё знала! – с надеждой произнесла Марфа, и я засомневалась, что она как-то причастна к пожару.
Или же она использует в полном объёме актёрское мастерство, которым щедро одарены обманщики!
Я смотрела на обугленные стены, пытаясь уловить хоть какой-то отголосок воспоминаний, но память молчала.