Глаза у неё — зелёные, если не врёт свет. Моргает, но не отводит взгляда. Смотрит то в глаза, то ниже — туда, где кофта расстёгнута, а под ней торс, прокачанный тюремной рутиной и злостью на жизнь.
Сам забыл, как выгляжу. А она смотрит — и как будто напомнила. Без слов. Вся такая… целиком запретная. Вся из "нельзя". И я уже знаю, что хочу нарушить всё.
— Нравится? Можешь потрогать.
Глаза у неё широкие, сердитые — будто сейчас прочитает мне лекцию о вреде алкоголя, громкой музыки и беспорядочного секса. Всё правильно скажет. А я всё равно не послушаю. И чем громче она будет кричать, тем лучше.
Она тут же вскидывается, тычет мне в лицо наручными часами.
— Вы видели время?! Людям завтра на работу, а у вас здесь… музыка, девки, да ещё и с мест лишения свободы!
Осматриваюсь. Пришла одна. Без поддержки. Без участкового. Без царя в голове.
— Ты не замужем, получается?
— Что?.. Какое это имеет значение?
— Почему муж не пришёл разбираться?
— Я живу одна. И разбираться с такими нарушителями тишины я могу и сама.
— Баллончик взяла?
— Естественно, — поднимает руку, показывая новый. Я легко выбиваю его из руки, хватаю соседку за ворот халата и втягиваю в квартиру.
Крышу сносит от её запаха. Пахнет не духами — настоящей бабой. Не из тех, что визжат на барной стойке, облитые текилой, а из тех, что варят утром овсянку и ходят в душ с полотенцем на голове. Домашний запах, бесит до мурашек. И тянет к нему, как к детству, которое как раз и прошло в стенах этого дома.
И раз уж соседка сама пришла — я уже не отпущу.
***
5. Глава 5. Евгения
Бокал вина для сна явно был лишним, а иначе свой поступок я объяснить не смогу. Припереться на ночь глядя к новому соседу, чья внешность вызывает одновременно и интерес, и внутренний тревожный звоночек — ну, это же надо додуматься. Пойти к новому соседу с внешностью альфа-самца и повадками... ну, скажем, весьма настораживающими. Но нет, я как дура, пялюсь на его торс — напряжённый, рельефный, с тонкой полоской волос, уходящей вниз. Думаю: а такой ли он твёрдый, как в моих мыслях? И сразу хочется врезать себе по щеке.
Что за дурацкие фантазии? Что за дичь вообще творю?
Теперь этот небритый монстр вжимает меня в стену. Горячее дыхание щекочет шею. Он слишком близко. Гораздо ближе, чем должен быть любой мужчина, особенно — сосед.