Домовой кивнул, откусывая большой кусок от только что взятого яблока.
— Не бывал я там прежде, — сказал он. — И это ж опять по воде? Снова буду зелёный, как Гранька. Надобно вина захватить.
Эгиль задумчиво постучал пальцем по столу.
— Пройдём... — пробормотал он. — Рискованно, но другого выхода нет. Другой путь намного дольше выходит.
В горнице над их головами раздался грохот — Светозар, видимо, швырнул что-то тяжёлое в стену. Эгиль и домовой переглянулись, но не стали это обсуждать. У них были дела поважнее.
— Ладно, — сказал Эгиль, складывая карты. — Готовьте всё к пути. Мы двинемся, как только корабли готовы будут.
Домовой кивнул и, поднявшись с лавки, направился к двери, стоило проверить воев. Эгиль остался сидеть за столом, его мысли были заняты предстоящим походом. Он знал, что путь будет опасным, но другого выбора у них не было. Нойда была ему очень дорога.
А сверху по-прежнему доносились звуки ярости Светозара, тот что-то швырял, пинал. Но Эгиль уже не обращал на них внимания. У него была задача, и он намерен был её исполнить.
Прошка, обернувшись чёрным котом, тенью скользнул к пристани. Его кошачья ипостась двигалась бесшумно, сливаясь с сумерками. Северяне, занятые делом, не заметили его присутствия. Они проверяли оснастку кораблей, грузили припасы, переговаривались на своём языке, полном грубых звуков и коротких фраз. Подготовка шла своим чередом, и в воздухе витала атмосфера предстоящего пути.
Домовой кивнул кошачьей головой и направился обратно. По пути высматривал кикимору, которая решила прогуляться. Но не видал он её пока. Лишь у самой избы завидел он её фигуру, сидящую на завалинке. Он молча сделал хвост трубой и с гордо поднятой башкой прошёл мимо нее. Она не взглянула даже на него. Тот фыркнул и заскочил в избу.
Эгиль сидел за столом, крутя в руках деревянную резную ложку. Его взгляд был задумчивым, а пальцы гладили узоры на ложке, словно он пытался найти в них ответ на свои мысли.
— Просья, — обернулся к двери северянин, услышав лёгкий шорох. — Как думаешь, взять с собой до волока в сторону Итиля Светозара? Или сам пущай добирается?
Домовой, снова принявший свой обычный облик, задумался. Князь ему не нравился — весь род его был скользким, словно уж, и доверия не вызывал. Но кто знает, кого хочет видеть мужем Вилька? А потому Прошка кивнул, мол, бери.