Стоять было тяжело — голова кружилась, в глазах скакали звездочки и мушки. Тихо выругавшись, Саша опустилась на четвереньки. И очень вовремя. Ее тут же вырвало чем-то нестерпимо горьким. Некоторое время после она стояла, зажмурившись и в отвращении мотая головой так, что брызги из носа и раскрытого рта летели в стороны, как у слюнявой собаки. Но потом, когда мерзкое ощущение схлынуло, сразу полегчало. И живот перестало крутить, и сведенные судорогой мышцы расслабились. Теперь болела только голова, но так, что хотелось прижаться виском к чему-то холодному и тихонько завыть.
Александра отползла немного в сторону, путаясь в подоле какого-то странного одеяния, в которое было обряжено тельце маленькой эльфийки, и прилегла так, как хотела — правым виском, рвущим гнилым зубом, на твердый холодный пол. Сначала было очень хорошо, потом стало знобить. Саша обхватила себя руками за противно хрупкие плечики и мелко затряслась. Надо было куда-то идти. Искать людей… Или эльфов… Да хоть гномов с орками — главное, чтобы они дали хоть что-то из теплой одежды.
Как ни странно, она совершенно четко знала, куда ей следует двигаться, чтобы достичь цели. Чуть правее, шагах в десяти, была дверь, ведущая в широкий подземный коридор и дальше до лестницы. Это было удивительно, но задаться очевидным вопросом — откуда все эти сведения? — капитан Иртеньева просто не могла. Голова все еще слишком болела. Знает — и слава богу.
По-прежнему на четвереньках, периодически поддергивая дико раздражавший подол длинной хламиды, которая болталась на ее новом тельце, как на вешалке, но все же не рискуя вставать на ноги, она добралась до того места, где чутье подсказывало наличие двери. Протянула руку и точно — нащупала дерево створки. Оно было куда более теплым по сравнению с влажной землей, из которой были и пол, и, похоже, стены этого склепа, а потому трогать дверь было приятно.
Александра нашла ручку и потянула створку на себя. Ничего не получилось. Толкнула вперед — тот же эффект. Заперто, что ли? Открытие было малоприятным. Умирать в этой холодной земляной норе от голода и холода, причем умирать второй раз за один проклятый день, не хотелось категорически. Застонав сквозь зубы, Саша повернулась спиной к двери и в отчаянии откинулась на нее, вцепившись руками в непривычно длинные и мягкие волосы. Дверь скрипнула… И Александра, вскрикнув от неожиданности, вывалилась спиной вперед в ярко освещенный коридор.