Ай да Гучков! Ай да сукин сын! Это ж надо так исхитриться, так
проскочить «между струйками». «Никчёмные» думцы, которых в Ставке
именовали не иначе как «балаболками», снесли самодержавие так
легко, что даже у интригана Георгия Георгиевича глаза были «по
полтиннику». Причём ранее сам посол, с коллегами по
дипломатическому цеху, активно подталкивал партию Гучкова на
решительные действия. И Александр Иванович не подвёл союзников по
Антанте, - так расчехвостил великого князя, «запятнанного
переговорами о сепаратном мире с врагами Отечества», что Николай
Николаевич, выехавший в Петроград регентом и великим князем, прибыл
на «брега Невы» частным лицом. Сей анекдот быстро подхватили
газетчики и речь Гучкова о коварном регенте коего Россия, волею
народа, переводит в ранг «гражданина Романова» восторженные
курсистки заучили наизусть.
По счастью, в этой реальности «Кронштадтская резня», равно как и
«Гельсинфорское побоище» не случились. Похоже, пройдя японскую
войну без Цусимы российский флот жил без оглядки на возможные
неудачи и довольно активно действовал на Балтике. Три оставшихся на
театре дредноута – «Полтава», «Севастополь», «Победа» куда как чаще
выходили на позиции и пару раз удачно перестреливались с третьей
линейной дивизией Флота Открытого Моря, переброшенной Кильским
каналом для овладения Ригой. И пусть Ригу удержать не удалось, а
«Севастополь» получил четыре «привета» от дойчей, на бригаде
дредноутов настроение было самое что ни на есть боевое. Во-первых
германцу досталось сильнее – по вражеской эскадре удачно
отстрелялись все три русских линкора, а во-вторых, после ухода в
Северное море четвёрки «Гельголандов», изрядно побитых
(«Ольденбург» лишился кормовой башни, «Тюринген» принял в корпус
пять снарядов со снайперски стрелявшей «Полтавы», а «Гельголанд»
получил два 12-дюймовых «подарка» от «Севастополя» в первой схватке
и три снаряда от всё той же «Полтавы» во второй) русские линкоры
свершили славное дело. На минных банках выставленных в 1914
адмиралом, тогда ещё не комфлота Каниным, капитально подорвались
броненосцы «Дойчланд» и «Шлезвиг-Гольштейн». Немцы въехали в
русское минное заграждение на среднем ходу, а пока выбирались
«Дойчланд» поимел три подрыва, «Шлезвиг-Гольштейн» - два.
Невероятная удача – русская авиаразведка зафиксировала бедственное
положение неприятеля почти сразу же и оперативно известила штаб
Балтийского флота. Канин, командовавший дредноутами, на свой страх
и риск повёл «Полтаву» с «Победой» на захромавшего супостата и в
яростном получасовом бою отправил на дно Балтийского моря оба
вражеских броненосца, экипажи которых отказались перебраться на
сопровождавшие их крейсера и спастись, затопив повреждённые
корабли. Немецкие одиннадцатидюймовки не добили ни разу до русских
дредноутов и такая «бескровная» победа невероятно воодушевила
балтийцев. На флот пролился золотой дождь наград, а отличившихся
матросов ставший командующим Канин отправил в длительные отпуска,
чтоб покрасовались «Георгиями», порассказали землякам о славных
свершениях Балтийского флота. Так что не было на эскадрах
обречённости, понимания, что придётся идти в бой на превосходящего
противника и героически погибать. Наоборот – ждали вступления в
строй четвёрки «Измаилов» и очищения Балтики от германских
кораблей, благо немцы и англичане изрядно калечили друг дружку в
стычках за господство в Северном море, не до прорыва к Петрограду
нынче Тирпицу с кайзером.