- Все там будем, капитан. Все без исключения. Ну, хватит
рассусоливать, начали!
Бретёр Николай пришёл в себя, начал прикидывать последствия. По
«мордомоторике» вижу – неуютно сотнику, думает щенок борзый, какие
кары обрушатся на буйну голову за убийство дипломата в военное
время. Э, братец, не переживай, не придётся тебе печалиться по сему
поводу. Знал бы ты, кто под личиной морского офицера Колчака
скрывается. Да учителя твоих учителей по фехтованию не могли
среагировать на выпады великого князя, по трое-четверо выходили с
учебными рапирами и без толку…
Шагнул вперёд, не удержался от лёгкого хулиганства, крутанул
одной лишь кистью клинок, заодно проверяя центровку. Хороший
«ножичек». По охреневшему подъесаулу понял – переборщил, показал
много больше, чем следовало. Да, какая разница – ещё шаг, выпад,
противник ожидаемо не успел среагировать, – двойная матрица это не
хухры-мухры.
Как там в песне про удалого Хас Булата, - «голова старика
покатилась на луг»? Обезглавленный сотник долю секунды стоял, потом
рухнул на пол, голова покатилась под табурет. В дверном проёме
рухнула Магда-Марья. Женщина, обморок. Но и мужчины не все
выдержали, лейтенант Васильев обрушился на стол, загрохотал
опрокидываемыми табуретами. Слабак!
- Что это было, - подъесаул очухался первым, - наваждение,
морок. В центре Петербурга, в ресторации, драка на шашках. Как мы
это позволили? Что теперь будет? Бедный Николай!
- Попробовали бы не позволить. Держите клинок. Всегда к вашим
услугам, господа. С казаками – на шашках, а с доблестной
гвардейской пехотой – на винтовках, в штыковую. Как, господин,
капитан, готовы?
Преображенец ничего не ответил, с ужасом взирая на убиенного
сотника, из которого хлестала на пол кровушка. Рубали когда-нибудь
куриц на чурбаке? Так с атаманца «фонтанировало» куда как
изрядно…
Тот случай вызвал много пересудов. Оказалось, репутация у
сотника Николая Плющева была та ещё - грубиян, дуэлянт,
задира. И фехтовальщик из лучших в Атаманском полку. Так что
«общественное мнение» столицы всецело на моей стороне. А желающих
«реванша» попросту не нашлось, когда очевидцы пересказали мои
условия – с казаками на шашках, с пехотой на штыках…
В обычное время военного атташе, на голову укоротившего офицера
в стране пребывания, несмотря на кодексы дуэльные и прочие
смягчающие обстоятельства, ничего хорошего не ожидало. По правде
говоря, я и думал – отзовут, отправят из России, может в отставку
выпрут, что для вселенца в Виктора Колчака наилучший вариант. Ан
нет! Как будто не случилось дурацкой дуэли. Может ещё и то сыграло,
что казаков российская «общественность» искренне и яро ненавидела,
считая за опричников прежнего режима. И вот блестящий морской
офицер, дипломат, убивает хама его же оружием! «Браво! Бис!
Пожалуйте к нам запросто, Виктор Васильевич, всегда рады ВАС
видеть. В любое время заходите»! Популярность, так распротак.
Потому и правда, уехать в Севастополь посчитал за наилучший
вариант.