Из питерской хмари да в солнечную крымскую весну – лепота! В
Керчи сформирована Отдельная десантная бригада Русского
Тихоокеанского Королевства, нацеленная на штурм Босфора. Бригада,
слишком громко сказано. Пока там 862 штыка, считая с подполковником
Егором Петровичем Старовойтовым, ранее воевавшего на Кавказском
фронте, заработавшего шесть орденов и неплохо знавшего великого
князя Николая Николаевича.
Тридцатилетний подполковник, а представление на полковника уже
ушло, великий князь Константин Николаевич вот-вот подпишет приказ,
стеснялся молодости и орденов, ходил с «пустым» мундиром и мечтал
первым прорваться к Собору Святой Софии. Честолюбив, это
здорово.
- Егор Петрович, как настроения в бригаде? Есть ли
«примиренцы»?
- Да откуда им взяться, - искренне удивился Старовойтов, - мы же
комплектуемся добровольцами, не как Россия, где мобилизовали
мужиков возрастных и не знают куда девать такое добро, что делать с
бородачами.
- Это да, ничему японская не научила дорогих союзников. Никак в
толк не возьмут мудрость великих: «Лучше меньше, да лучше»!
- Хорошо сказано. А кто автор?
- Хм, кто-то из древних то ли греков, то ли римлян. Кстати. А
как здесь, в Крыму относятся к примиренцам и пораженцам? Ленин и
его соратники пользуются популярностью?
- Я же читаю российскую прессу, ваше превосходительство. О
масштабах дезертирства осведомлён. Полагаю, в Крыму получше, больше
порядка. Командующий флотом пользуется уважением среди матросов и
солдат Морской дивизии и господина Ульянова-Ленина сотоварищи мигом
бы уволокли в контрразведку. Но и воевать, когда на носу посевная,
а Правительство Народного Единства обещало земельный передел,
желающих немного.
Закивал головой, соглашаясь с мнением подполковника. Гучков
молодчина, хоть и пролез в «диктаторы», совмещает посты
Председателя Государственной думы и главы Правительства Народного
Единства, но настроен разгромить врага, никакого примиренчества,
тем более пораженчества. Владимира Ильича с соратниками
категорически не захотел пропустить в Россию, объявив, что тут же
пораженцы окажутся в тюрьме. Несостоявшийся вождь мирового
пролетариата обрушился на Гучкова, всё припомнив Александру
Ивановичу: и участие в англо-бурской войне и принадлежность к
старообрядчеству и драчливость записного дуэлянта, невместную
крупному политику. Но кто будет прислушиваться к невнятному
эмигранту, «прозябающему» в нейтральной Швейцарии? В общем, не
случилось тут апрельских тезисов, встречи вождя на Финляндском
вокзале и речи зажигательной с броневичка…