– И что ты предлагаешь? – нахмурилась Ольга.
– Я не предлагаю, я – делаю,– улыбнулся Рау. С этими словами он
подошел к окну и широко его распахнул. В комнату ворвался порыв
морозного ветра, и множество снежинок закружилось у ног альфара.– Я
не могу выследить тех, кто смотрит за нами. Но есть существа, что
являются куда более умелыми следопытами и охотниками. И еще в
глубокой древности мы нашли способ с ними сотрудничать. Благо
сейчас как раз идеальная погода для снежных волков. Да и солнце уже
закатилось…
– Кого ты хочешь позвать? – нервно воскликнула девушка.
– Смотри.– Рау пожал плечами, и в его руке льдистым сполохом
материализовался меч.
– На что? – вскинулась Ольга и испуганно охнула. Меч
коротко блеснул, оставив на руке эльфа длинный кровоточащий порез,
и первая капля крови канула в снежную круговерть за окном. А Рау
запел.
Странная это была песня. Снежные вихри, сплетаясь, захватывали
падающие капли крови, оттеняя голос стоящего у окна эльфа свистом и
воем разбушевавшейся вьюги. Ольга не могла разобрать слов,
звучавших на неизвестном языке, но вот смысл… Каким-то древним,
доставшимся от предков чутьем она понимала настроение, значение
этой песни-призыва.
Волки. Умные, сильные и безжалостные хозяева древней тайги, что
веками возвышалась на этих горах. Здесь, где сейчас стоит замерший
в испуге перед мрачной и торжественной силой бушующей пурги город,
раньше росли могучие, стройные сосны, под которыми рождались,
играли, охотились, любили и умирали поколения отважных хищников.
Самые сильные, самые ловкие, самые мудрые из них водили свои стаи,
загоняя горделивых лосей, отпугивая соперников, любя подруг и
исполняя мрачные песни безумными снежными ночами, такими же, как
эта, в честь своей древней покровительницы, «волчьего солнца» –
прекрасной и загадочной луны.
Луны, которая даровала им право и после смерти носиться в
бешеной, дикой охоте, такими вот темными и буйными вечерами загоняя
бесплотных оленей и пугая зазевавшихся прохожих, на мгновение
замечающих в безумной круговерти снега и теней секундный проблеск
холодных алых глаз древнего охотника.
Волки не держали обид и зла, но горе тем, кто попадался на пути
дикой охоты зимним вечером в лесу или в поле, не имея поблизости
надежного убежища. Захватит, закружит снежная вьюга, и лишь весной
обнаружат грибники тело неосторожного путника.