– Ублюдок меня порезал, – хмуро
произнёс он. – Сбежит при первой возможности. Я же вижу. Ждёт,
поганец. Выжидает.
– И ты бы делал так же на его месте,
– ответил старик. – Придём в деревню, перережем сухожилия на
пятках, и пусть убирает навоз. Рабы лишними не бывают.
Я понял не все слова, но всё равно
ужаснулся. Мне не хотелось провести остаток жизни в рабских
оковах.
– Нибель, ты же знаешь, что из него
не получится хороший раб, – в разговор включился другой язычник,
усатый мужик с коротким луком в руках. – Сбежит, ещё и постарается
прирезать кого-нибудь. Он уже крови попробовал, хоть и малец
ещё.
А усатый меня раскусил, именно так я
и хотел поступить. Я брёл по тропинке вслед за ними, опустив голову
и вслушиваясь в каждое слово. Я отчаянно надеялся, что гаэлы сейчас
поссорятся и поубивают друг друга, но с тем же успехом можно было
надеяться, что небо опустится на землю. Никто не станет ссориться
из-за какого-то раба.
На горизонте показались хижины,
крытые соломой и дёрном, низкие заборчики из жердей, загоны для
скота. Тогда мне это всё показалось уродливым и варварским, но
теперь я понимаю, что мы сами жили точно так же и в тех же
условиях.
Гаэлы заметно приободрились, а я
наоборот, полностью осознал своё положение.
Навстречу нам побежали дети, и я
вспомнил, как сам точно так же встречал отца из дозоров, военные
отряды, проходящие через нашу деревню, купеческие караваны. Дети
везде ведут себя одинаково.
Я шёл, не обращая внимания на
оскорбления и насмешки, но услышал женский плач, повернулся, и чуть
не остался без глаз. Какая-то баба, видимо, жена или подруга
убитого язычника, попыталась расцарапать мне лицо, выкрикивая
непонятные для меня вопли. Я попытался оттолкнуть её плечом, но
разъярённая женщина не отступала.
– Не он его убил, успокойся, –
сказал Нибель, и только тогда женщина оставила попытки выцарапать
мои глаза.
Женщина села на землю и горько
зарыдала, окружённая детьми и подругами, которые бросились её
утешать. Лошадь с мертвецом флегматично шагала за нами. Мы вошли в
деревню.
«В тесном узилище
Путами крепкими
Связан Аргайл.
Словом волшебным
Скинул верёвки,
Ход потаённый
Открылся в скале.»
– «Песнь об Аргайле».
Меня не убили, как хотел Доннел, и
даже не искалечили, как предлагал Нибель. Меня просто бросили в
землянку к другим рабам, предупредили, чтоб я не делал глупостей, и
ушли.