Но – не судьба. Как ни пытался Женя
сохранить остатки сна, как ни экономно старался двигаться, но эти
движения вместе с прохладой раннего утра начали разгонять
застоявшуюся за ночь кровь, пробуждая организм навстречу и новому
дню, и последствиям вчерашних возлияний, совершенно не считаясь с
желаниями владельца этого самого организма.
Вообще говоря, Женя не был таким уж
большим любителем зеленого змия, скорее, даже, наоборот. Но коли уж
покатит в масть, то пировал от души. Во хмелю не буйствовал, был,
как говорится, мирным атомом, но в хорошей компании и под хорошую
закусь меры не блюл. Вот и накануне вечер прошел бурно, и теперь
его многострадальная головушка сполна расплачивалась за вчерашние
удовольствия. Впрочем, у костра наверняка остались хотя бы одна
недопитая бутылка и котелок с крепким холодным чаем. Комплексная
терапия сулила скорое избавление от страданий, и полусонная,
полупьяная тушка повлачилась обратно к лагерю. Настроение помалу
улучшалось, и самочувствие обещало вскоре подтянуться следом. Выйдя
из лесной тени на ярко освещенную солнцем прогалину, Женя
остановился, запрокинул голову и со вкусом потянулся, окончательно
разлепляя веки. Красота то какая! Еще бы башка не болела.
Если бы страдальцу каким-то чудом
удалось абстрагироваться от немилосердно терзавшей организм
похмелюги, он бы, несомненно, признал это июньское утро просто
чудесным. На пронзительно голубом небе не было ни облачка, и ничто
не мешало раннему, нежаркому еще, солнцу дарить подзадрогшему
тельцу блаженное тепло. Десятки невидимых в густой листве птиц
чирикали и свиристели на все лады, услаждая слух пристрастного
ценителя, буде такой оказался бы в этом довольно-таки глухом месте.
Неповторимый аромат утреннего леса, чистейший, не отравленный
городом, воздух, напоенный невероятной смесью нежных запахов,
действовал умиротворяюще. Но самое главное – это осознание того
простого факта, что выходные, по сути, только начались, и самое
интересное, как и самое вкусное, еще впереди. Действительно, кайф!
Вот только что-то, какая-то ускользающая деталь мешала, царапала,
портила идиллическую картину. Женя проморгался, более-менее
сфокусировал зрение и замер неподвижно, как некогда Сивка-бурка
пред Иваном-царевичем. Поляна была пуста.
Ну, то есть, почти пуста. Стояла
только его палатка – почти новая каркасная четверка, купленная
сравнительно недавно исключительно ради комфорта и возможности при
оказии с удобством разместиться вдвоем со случайной подругой. На
вес он не смотрел – все равно давно уже выезжал в лес только на
машине.