– Мизинчиковая клятва?[5] – саркастически спросила я.
– Почему бы и нет, – злобно ответила Клэр.
Она встала и подошла ко мне. Слишком близко. В ее зеленых глазах таилась опасность.
– Я ее не подталкивала, – повторила она. – Она хочет, чтобы ты играла.
Рэчел схватила меня за руку и поднялась с пола. Она в упор посмотрела на Клэр.
– Я тебе верю, – сказала она, – но давай займемся чем-нибудь другим.
– Например? – невыразительным голосом спросила Клэр, и я тоже уставилась на нее, не дрогнув.
Вот, начинается.
– Можно посмотреть «Ведьму из Блэр»[6].
Само собой, это же был любимый фильм Клэр.
– Как насчет фильма? – не настойчиво, но твердо спросила Рэчел.
Я оторвала взгляд от Клэр и кивнула, выдавив улыбку. Она сделала то же самое. Рэчел расслабилась, я – нет. Но ради нее я попыталась подавить гнев и тревогу, когда мы уселись, чтобы смотреть фильм.
Рэчел вставила диск в DVD-плеер и загасила свечи.
Шесть месяцев спустя они обе были мертвы.
2
После. Больница Род-Айленда, Провиденс, Род-Айленд
Я открыла глаза.
Какой-то аппарат упорно и ритмично гудел слева от меня.
Я посмотрела вправо. Еще одна машина шипела рядом с прикроватным столиком. У меня болела голова, я плохо понимала, что к чему. Я попыталась разобраться в положении стрелок на часах, висевших рядом с дверью в ванную. Из-за порога комнаты доносились голоса. Я села на кровати, и тонкие подушки смялись подо мной, когда я повернулась, пытаясь расслышать получше. Что-то щекотало меня под носом. Трубка. Я попыталась вытащить ее, но, взглянув на свои руки, увидела, что к ним прикреплены другие трубки. С иглами. Воткнутыми в мою кожу.
Шевельнув руками, я почувствовала сильное напряжение, и желудок скользнул куда-то к пяткам.
– Вытащите их, – прошептала я в пространство.
Я видела острую сталь, введенную в мои вены. Я задышала быстро и коротко, готовая завопить.
– Вытащите их! – сказала я, на этот раз громче.
– Что? – негромко спросил кто-то – я не видела кто.
– Вытащите их! – завопила я.
В комнате стало очень людно. Я разглядела лицо отца, отчаянное, бледнее обычного.
– Успокойся, Мара.
А потом я увидела своего младшего брата Джозефа, испуганного, с широко распахнутыми глазами. Лица остальных терялись за пляшущими перед глазами темными пятнами… После этого я видела лишь лес игл и трубок, чувствовала лишь давящее ощущение на сухой коже.