Но вот с преподавателями русского языка нам не везло.
Целую зиму, весну и лето «родного языка» совершенно не было в расписании наших уроков. Викниксор, наш заведующий, ежедневно почти ездил в отдел народного образования, высматривал там разных людей и людишек и все не мог отыскать подходящего. Печальный, он возвращался домой, в школу, и сообщал нам, что «сегодня еще нет, но завтра, быть может, и будет». Обещали, дескать, прислать хорошего преподавателя.
Это «завтра» наступило лишь осенью, в августе месяце.
Однажды открылась классная дверь и вошла огромного роста женщина в старомодном шелковом платье с маленькими эмалевыми часиками на груди. Лицо у нее было широкое, красное, нос толстый, а прическа какая-то необыкновенная, вроде башни.
– Здравствуйте, дети! – сказала она басом.
– Здравствуйте, – ответили мы хором и чуть не расхохотались, потому что в Шкиде никто никогда не называл нас «дети».
– Я буду преподавать у вас русский язык, – сказала она.
– Замечательно, – ответили мы.
– Сядьте, – сказала женщина.
Мы сели. Халдейка походила по классу и раскрыла какую-то книгу.
– Читайте по очереди.
Она положила раскрытую книгу на парту перед Воробьем и сказала:
– Читай ты.
Воробей выразительно прочел:
– «Стрекоза и Муравей», басня Крылова.
– Фу ты! – воскликнул Японец. Мы тоже зафыркали и недоумевающе переглянулись. Мы ожидали, что нам покажут что-нибудь более интересное. «Стрекозу и Муравья» мы зубрили наизусть еще три-четыре года назад.
Воробей стал читать:
Попрыгунья-стрекоза
Лето красное пропела,
Оглянуться не успела,
Как зима катит в глаза.
– Дальше, – сказала преподавательница и передвинула книгу.
Теперь запищал Мамочка:
Помертвело чисто поле,
Нет уж дней тех светлых боле,
Как под каждым ей листком
Был готов и стол и дом.
– Дальше, – сказала халдейка.
Хрестоматия переходила с парты на парту. Мы читали один за другим нравоучительную историю стрекозы, которая прыгала, прыгала и допрыгалась.
Мы читали покорно и выразительно; лишь Японец, когда очередь дошла до него, заартачился.
– Да что это?! – воскликнул он. – Что мы – маленькие, приготовишки какие-нибудь?
– А что? – покраснела халдейка. – Вы это знаете?
Она посопела своим толстым носом и перелистнула страницу.
– Читайте.
Растворил я окно, стало грустно невмочь,
Опустился пред ним на колени…
– Читать мы умеем, – сказал Японец. – И даже писать умеем. Вы нас, пожалуйста, с литературой познакомьте.